Кравченко тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли. Стул держится по-генеральски, но дело его проиграно с треском. Кабели выиграли битву, и теперь им ничего не грозит…
Не грозит?.. Он оглянулся на ажурную вышку Чашечникова, похожую больше на телевизионную, которую вертолетчики поставили вчера. Чашечников посвежел, летает как на крыльях. Считает, что его способ перспективнее? Гм… Ладно, посмотрим. Время покажет. Конечно, преимущества перед кабельной транспортировкой электричества очевидны: малые потери, огромная мощность. Нет необходимости и в средствах изоляции. Однако эти устройства по передаче электронных пучков настолько сложные, что овчинка выделки не стоит. И способов упрощения пока не видно…
Встретились здесь они случайно. Кравченко тянул линию с севера на юг, Чашечников двигался со своими вышками с запада на восток. Могли бы разминуться. Но Чашечников нарочно пораньше выехал на пересечение линий, долго ревниво присматривался к сверхпроводящим кабелям, детищу друга-соперника. Что победит: они или его электронные пучки? Если воздушные ЛЭП — день вчерашний, если сверхпроводящие кабели и электронные пучки — день сегодняшний, то что перейдет в день завтрашний, а что останется?
Он обернулся к Чашечникову, поднял указательный палец:
— Слышишь? Летят…
Вертолет приземлился по ту сторону вагончика. Не успел винт остановиться, как из дверцы по трапу сбежали два рослых парня, следом важно сошел пожилой человек, эскортируемый длинноногой девицей с диктофоном и блокнотом наготове. Через плечо у нее висел на ремешке портативный транзистор.
— Это же Стул! — ахнул Чашечников.
— Не может быть… — начал Кравченко и умолк.
Сомнений быть не могло: к ним приближался Стул, бывший однокашник, а ныне членкор, вице-президент ряда обществ, лауреат, но главное — председатель проверочной комиссии!
— И тут он вверху, — вполголоса ругнулся Чашечников. — Как ученый — нуль, разбит на всех фронтах, но административные позиции сохранил…
Стул подошел, картинно улыбнулся, словно перед кинокамерой, обнял бывших однокашников. Секретарша автоматически одарила обоих обещающей улыбкой.
— Ну-с, — сказал Стул бодро, — посмотрим, что вы тут натворили… Оба идете с опережением графика, прекрасно, только не во вред ли?
Он старался держаться бодро, но друзья видели, что в свои сорок пять он выглядит на все шестьдесят. Не старит наука, даже самые исступленные занятия наукой только укрепляют душу и тело, зато и как старит зависть, закулисная борьба за место, за должность!
