В первых строках своего письма Соммерсвиль сообщал то, о чем Эмили уже сообщила всем в гостиной – Уильям ничего не знает о похитительнице. Ниже Ричард говорил о том, как пытался осуществить свой план и проследить за Эдмундом.
«Убедившись, что Мернейт не даст Уильяму окончательно пасть духом, я нанял экипаж, которым должен был управлять кучер Уильяма, и отправился к конторе твоего мужа. Карету мою или лорда Гренвилла Эдмунд мог узнать, и я решил не рисковать. Прошло не так уж много времени, и этот негодяй, я не зря называю его так, вышел из конторы, нашел кеб и поехал куда-то. Мне нужно было только попросить кучера ехать следом, и через некоторое время я увидел, как Стоунвилль вышел из кеба возле маленького аккуратного особнячка где-то в недрах Белгравии. Я едва не вывернул шею, но заметил лишь, что ему открыла горничная, чьего лица я не сумел разглядеть.
Следующие два часа я провел, то слоняясь по улице в плаще, позаимствованном у кучера, то попивая кофе в кофейне на углу улицы, пока кучер следил за домом, делая вид, что поджидает кого-то возле входа в расположенный неподалеку сквер. Я и представить не мог, что следить за кем-то так утомительно! Ничего не происходит час за часом, тебе скучно и досадно, а ты при этом еще должен оставаться незамеченным или хотя бы неузнанным! Боюсь, мне придется попросить у Мернейта помощи его констеблей, хотя мое достоинство джентльмена запрещает выставлять на обозрение наши семейные тайны! Ты ведь не будешь против, если я поделюсь с ним? В конце концов, он – первый, кто заинтересован в твоем разводе, после тебя самой, конечно же!
Все же, я дождался, когда твой муж выйдет из особняка, и последовал за ним в кебе – кучеру экипажа я велел узнать у слуг, посыльных или кого он там еще мог расспросить, кто проживает в этом прелестном белом особняке. Больше сегодня меня не ожидало ничего интересного – Эдмунд отправился в какой-то клуб, где, должно быть, обедают такие же дельцы, как он. Мне оставалось только возвращаться в дом Гренвилла и дожидаться кучера, но тот приехал раньше меня. Несколько монет и обаятельная улыбка помогли ему договориться с цветочницей – она каждый вечер бродит по этой улице в надежде, что джентльмены купят у нее цветочек для своей дамы. По ее словам, в доме живет какая-то леди приятной внешности, с виду весьма респектабельная, но она редко выезжает и не устраивает приемы у себя. Кроме одного джентльмена, видимо, это и есть твой муж, даму эту никто не посещает, что отнюдь не удивляет цветочницу. Несколько домов на этой улице занимают такие же прелестные леди, и платят за особняки, кареты и прислугу джентльмены, которые вовсе не являются их мужьями. Увы, дорогая, после этого циничного и в то же время невинного свидетельства я не сомневаюсь, что в этом доме живет любовница твоего мужа. Как бы я ни был зол на него, мне следует порадоваться, что я догадался поступить подобным образом, и скоро ты избавишься от него навсегда! В ближайшие дни я постараюсь увидеть эту леди, может быть, даже проникнуть в дом и узнать ее имя, чтобы получить подтверждение неверности Стоунвилля. После этого, что бы там ни говорил твой отец, мы займемся бракоразводным процессом. Но не прежде, чем наши бедные друзья вернут сына. Ты не будешь удивлена, когда я скажу тебе, что горе Уильяма сопоставимо только с его яростью, но что вызывает удивление – это его тоска по Эмили. Я не в силах злиться на него сейчас или напоминать, как дурно он поступил, променяв это сокровище на красоту миссис Рэйвенси, ведь я сам был сражен этой красотой. Надеюсь лишь, что перенесенное потрясение поможет моему другу, а я готов вновь назвать его другом, понять, наконец, как много лет семейного счастья он пропустил, и постараться наверстать упущенное. Я даже сам готов просить Эмили простить его. Лишь бы только она все еще хоть немного его любила!»
