Он написал адрес несколько дрожавшею рукой и сошёл вниз, навстречу приказчика из мясной лавки. Ему бросился в глаза дверной молоток.
– Всю мою жизнь буду я любить тебя! – сказал Скрудж, погладив молоток. – И до сих пор я не замечал его!.. А какое честное выражение во всей его физиономии… Ох ты мой добрый, мой изящный молоток! А вот и индейка!.. Эдакая-то вы! Эге-ге-ге-ге! С праздником имеем честь поздравить!..
И точно – была себе индейка!..
– Не верю я, чтобы это пернатое держалось когда-либо на ногах, они подломились бы под ним, как сургучные палочки. Да ведь вот что: вам не снести ее в Кэмден-Тоун, – сказал Скрудж, – надо взять кэб [7].
Всё это было проговорено со смехом; со смехом же, с веселым смехом, расплатился Скрудж и за индейку и за кэб, со смехом дал деньги мальчику, и, задыхаясь, и смеючись до слез, упал в свое кресло.
Потом он выбрился, оделся в лучшее свое платье и вышел прогуляться по улицам. На улицах была густая толпа; Скрудж глядел на всех самодовольно, заложил руки за спину, так самодовольно, что трое-четверо прохожих зевак не удержались и приветствовали его словами: «Здравствуйте, господин! С праздником имеем честь поздравить»!
Не успел он пройти несколько шагов, как навстречу ему попался тот изящный джентльмен, что накануне приходил к нему в контору с вопросом: «Скрудж и Мэрлей кажется»? Скрудж смутился было; но тотчас же оправился и сказал, взяв почтенного джентльмена за обе руки:
– Как вы поживаете, сэр? Надеюсь, что вчера, к чести вашей, выдался денек? С праздником позвольте вас поздравить, сэр!
– Мистер Скрудж?
– Да. Боюсь, что это прозвище не совсем для вас приятно? Позвольте мне извиниться: не будете ли вы так добры, что… (Скрудж сказал почтенному джентльмену несколько слов на ухо.)
– Господи! неужели? – спросил, задыхаясь, джентльмен. – Любезный мой мистер Скрудж, вы говорите не шутя?
– Безо всяких шуток! – отвечал Скрудж. – Я уплачиваю старый долг, если милость ваша будет принять?..
– Милостивый государь! – перебил Скруджа собеседник, дружески тряся его за руку: я не знаю – как и хвалить такое великое…
– Ради Бога, ни слова более! – остановил его Скрудж. – Заходите ко мне… ведь вы зайдете, не правда ли?
– О! безо всякого сомнения! – вскрикнул убедительно старый господин.
– Благодарю, – сказал Скрудж. – Я вам бесконечно обязан, и тысячу раз приношу мою благодарность. Прощайте.
Зашел он в церковь; пробежал по улицам; раздал мальчикам несколько легких щелчков по головам; изумился приятности своей прогулки, а пополудни направил стопы к дому племянника.
