Весенние каникулы миновались, а Шестаков не удосужился проведать московских своих жильцов. Боялся спугнуть обретенное здесь, в Курске. Доверенного лица у него в Москве не было, и он распорядился отсылать отнюдь не лишние квартирные деньги на свой счет в Курск. К его удивленью, деньги приходили столь аккуратно, что даже не похоже было на заселенных простоватых супругов из Белоруссии. Присылались даже оплаченные квиточки за коммунальные услуги и прочее. Что-то не то было в такой пунктуальности. Но Шестаков об этой ситуации подолгу не задумывался. Сад при Колькином (Мариином) доме цвел, и бело-розовые зефиры веяли меж стволов. Конуру для пса сколотили, притащили и пса, на вид довольно страховитого. Окрестили Полканом, как договорились, хоть прежнее его собачье имя было Верный. Пес стерпел переименованье. Зато на цепь не посадили. На поверку добрейший оказался пес, полный блох и предрассудков. Кость, положенную в миску, изымал и грыз с земли. Подстилку из конуры вытаскивал зубами и относил подалей. Спал на голом полу. Ему подсыпали порошку от блох. Пес чихал, но не жаловался. Вроде бы покладистый пес. Но пробовали мыть – тут же находил самый грязный угол двора и, потершись боками, восстанавливал свой люмпенский вид. Раз и навсегда создав себе имидж, не отступал от него ни на йоту. Идеальный пес для Марии. С псом им повезло.
У Марии расцвели бело-розовые хрупкие щеки. А была мордочка с кулачок, точно у летучей мыши из страшных комиксов. Шестаков дивился метаморфозе и не смел дохнуть. Вдруг красота с Марииного лица спадет от легкого дуновенья. Яблони уже облетели. Колька получил за год натянутую четверку по алгебре и вовсе уж незаслуженную пятерку по геометрии. Зато четыре по информатике честно заработал. Влюблен в компьютер как всё его поколенье. Шестаков звонил на свой московский телефон – не отвечал. Позвонил белорусам на мобильный. Сказали: всё в порядке. Действительно, на поверхности всё было в шоколаде. Даже как-то неправдоподобно хорошо. Шестаков договорился с посвященным почти во все его дела Колькой и заодно с Женькой, чтоб во время Марииного двухсуточного дежурства в богадельне рвануть в Москву. Если что – Юрь Федорыч у Евгень Василича. Водить Марию за нос – печальная необходимость. Скажешь правду – закусит удила. В ее речи проскальзывает всё больше польских оборотов. Вместо «иди прямо» - «иди просто». И тому подобное. Небось из шляхты: простолюдинов не ссылали. Горе горемычное.
