В халате и тапочках, он отворил дверь. Его волосы и усы были идеально причесаны, но его лицо было еще кислее обычного.
— Дакбери! — заорал я, хватая его за рукава. — Хватит наказывать себя! Ты прощен!
Секунду он смотрел на меня, как будто я сошел с ума, а потом на его лице отразилось сострадание:
— Я вижу, — сказал он тихо. — Они победили. — Он осторожно освободился из моего захвата. — Что они сделали? Убедили тебя, что черное — это белое? Показали тебе дьявола и сказали, что это Бог? Я видел много хороших людей, попавшихся на их удочку. Старый трюк.
— Нет, вы не так поняли!
— Извини, — сказал он, — но тебе нужна большая помощь, чем я могу оказать. — Он вымученно улыбнулся и захлопнул дверь. Стиг Боллок заметил, что Дакбери мог бы работать в банке. Потом мое новое внутреннее спокойствие захватило власть. Дакбери мог подождать. Все, что должно произойти, произойдет. Я решил подняться и поговорить с Твистом о своем будущем.
Дверь была заперта.
Я ждал неделю, но не заметил ни одного его следа. Через несколько дней из его комнаты пошел запах разложения. К концу недели на моей стене появилось влажное пятно. Стиг Боллок снова вылез и сказал мне, какой же я дурак. Может быть, спокойный идиот, но все равно идиот.
Я начал волноваться.
Утром в воскресенье по настоянию миссис О’Грейди мы с Дакбери и клерком взломали дверь. Запахзаставил нас податься назад (клерк добежал до своей комнаты, где изверг на ковер свой завтрак), но мы с Дакбери прижали к носам платки и продолжили штурмовать комнату.
Твист уехал, задолжав за два месяца и оставив в кухне кучу мусора. Особенно противными были кости цыпленка недельной давности. Мы прибрали там.
Через некоторое время очередной чернокожий доставил мне посылку с прощальным письмом Рашема и огромным количеством пластинок. Вдруг я обнаружил, что это то, что я так долго слышал с чердака.
Мне пришлось снова сменить имя и прическу, потому что Стиг был известным циником, и его бывшие друзья никогда бы не поверили в произошедшую со мной перемену. Зимой я создал новую группу. За год, с помощью регги и моей внешности, я сделал состояние.
Теперь у меня поместье в Ковентри с огромным мраморным камином, над которым я повесил останки моей первой гитары. Я провел там много времени: вечеринки с друзьями, интервью и прочее. Мне есть, за чем следить. Точнее, это делает Дакбери. Из него вышел отличный мажордом, пусть я ему и переплачиваю. Под его руководством садовник сделал невозможное с розами. Конечно, Дакбери и сейчас думает, что я странный, и он все еще пытается вернуть меня на путь истинный.
