— Ну и что? За это нельзя арестовать. Господи! Представляю эту старуху! От нее каждого вырвет!
— Но ты не знаешь, что она выкинула. Польсену она заявила, что это Гомслей пытался ее изнасиловать, и она насмерть отстаивала свою честь. Что ты на это скажешь?
— Она сумасшедшая! Надеюсь, Польсен не дал себя провести подобными сказками?
— Ты так думаешь? В настоящий момент Польсен развил бурную деятельность, обратился к прокурору, в полицию. Он-то, может, и не верит, но находится у жены под каблуком. Без шуток, Таоси, он попробует прикрыть нас.
Мендетта жестко усмехнулся.
— Пусть попробует. Какое нам дело до его сумасшедшей старухи. У него против нас ничего нет и не будет.
— Ты плохо знаешь Польсена. Он напустит на нас своих репортеров, чтобы те раскопали что-нибудь, а уж потом обольет грязью через свою газетенку.
Мендетта задумался.
— Может быть, ты и прав, но пока я жив, этого не будет. Придется сказать старому хрычу пару слов. Думаю, надо отдать ему Гомслея, если он оставит нас в покое.
— Ты сделаешь это, — Грентом несколько успокоился. — Но не откладывай дело в долгий ящик.
— Я же сказал, беру все на себя, — Мендетта раздраженно бросил трубку на рычаг.
Из ванной вышла Джейн. Она была чертовски обворожительна в шелковом пеньюаре. Высокая, стройная, с широкими бедрами и тонкой талией, она производила впечатление.
— Кто это был? — спросила она.
— Грентом, — не вдаваясь в подробности, ответил Мендетта, заботливо складывая карты в футляр. У него не было больше желания раскладывать пасьянс.
— Чего это он так поздно? Время за полночь, — удивленно сказала она, бросив взгляд на часы.
Мендетта сделал глоток виски и согласно кивнул.
— Знаю. Иди спать. Я скоро приду.
Она отвернулась, чтобы он не заметил ее враждебного взгляда.
— Опять неприятности?
— Неприятности были и будут, — Мендетта погасил сигару. — Для того я и живу, чтобы их устранять.
Поднявшись, он похлопал ее по округлому бедру.
— Иди в постель. Я не заставлю себя ждать.
— Таоси, мне нужно знать, — сказала она настойчиво. — Это связано с клубом?
В его глазах сверкнул гнев.
— Все в порядке. И вообще, это мое дело! — он подтолкнул ее к дверям спальни. — Давай в постель! — приказал он, хлопнув Джейн по мягкой части тела.
Джейн прошла через спальню, отодвинула занавески на окне и посмотрела на улицу. Понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться. Если бы Мендетта в эту минуту мог видеть выражение ее лица, он бы не на шутку забеспокоился. Грубый, бесцеремонный, никогда не считающийся с ее чувствами, он сам рыл себе могилу…
