— Спасибо, — бормочу я.
Я поправляю вырез на платье — мне никогда ещё не приходилось так оголяться.
— Лучше мне пойти в палатку. Продажа билетов будет длиться только час, а потом настанет время поцелуя.
Эмили хмурится.
— А что будет, если тебе придётся поцеловать какого-нибудь незнакомого парня? — спрашивает она.
— Что ж, значит, мне придётся поцеловать какого-нибудь незнакомого парня. — Я пожимаю плечами. Теперь уже мне никак не отказаться от лотереи. — Я надеялась, что Шон, ну, вы понимаете… Но он не стал.
— Ты поставила себя в крайне затруднительное положение, — говорит Эмили.
Я плюхаюсь на стул.
— Да уж, в курсе.
— Почему ты захотела остаться с ним друзьями? — спрашивает Фрайди. — По-моему, ты мне об этом никогда не рассказывала. Ведь чертовски ясно, что у тебя к нему чувства.
— Я испугалась, — признаюсь я. — Я не смогу без него жить. Он мой лучший друг. Но если мы начнём встречаться, а у нас ничего не выйдет? Я потеряю его навсегда. — Я качаю головой. — Я просто не могу позволить, чтобы так случилось. — Меня передёргивает. — Может, отдать ему ту бумажку было ошибкой, но я рискну. Если не попытаюсь, никогда не узнаю. Я люблю его. И мне очень нужно, чтобы он любил меня в ответ.
— Что за ошибка? — спрашивает Эмили.
— Что за бумажка? — вторит ей Фрайди.
Я качаю головой.
— Это не важно. Он либо придёт, либо нет.
Я обуваю сандалии и беру в руки свою банку с желейными бобами. Она большая и тяжёлая, но мне недалеко идти.
— Вы со мной? — спрашиваю я.
В этот раз фыркает Фрайди.
— Ни за что на свете не пропущу такое.
Мы приходим в палатку, и я раскладываю всё по местам. Эмили и Фрайди в течение целого часа помогают мне принимать заявки. Люди пишут свои имена и предполагаемое количество бобов на бумажках, а Фрайди рассортировывает их — никто даже близко не угадывает нужное число. Мы сохраняем только два листка, на одном указано чуть большее количество, на другом — чуть меньшее. Победитель будет лишь один, и меня поцелует тот, чьё число будет самым близким к правильному.
В толпе я замечаю Шона. Он идёт в сопровождении Логана и его братьев. Люди перед ними расступаются — что уж, их вид может внушить страх. Но, как бы то ни было, все оборачиваются на них. Хотя ни один из братьев Рид не такой красивый как Шон. Его карие глаза находят мои, но он тут же их отводит. Шон надвигает пониже свою бейсбольную кепку, и верхняя часть его лица оказывается в тени.
Логан протягивает мне десятидолларовую банкноту и десять бумажек с числами.
