– Да, помню. Добро пожаловать в наш дом, мистер и миссис Ферро. Так чудесно, что в этот вечер вы среди наших гостей. Надеюсь, что вам все пришлось по вкусу, – я в игре и справляюсь отлично. Ухмылка миссис Ферро пропадает, сменившись странным выражением. Единственное, как я могу описать это выражение – умиротворенное. Судя по всему, я прошла какой-то тайный тест.
Внимание мистера Ферро пропадает, и я следую за его взглядом, и легко понять почему. Он осматривает жену мистера Гибсона номер пять. Она та, кого можно назвать золотоискательницей, или, если вы предпочитаете эвферизмы,[2] профессиональная вдова. Мистеру Гибсону стукнуло девяносто, когда ей было двадцать один, но он очень довольный девяностолетний старик, и, я предполагаю, это стоит целого состояния.
Миссис Ферро абсолютно не замечает, куда направлен взгляд мужа, или же ее это просто не волнует. Терпеть не могу мужчин, которые охотятся на молодое, свежее мясо. Неудивительно, почему их дети так испорчены с папочкой Козлошлюхом и Бессердечной матерью.
– Да, мисс Гранц. Все… нам по душе, – она делает глоток из своего бокала, ее глаза ни на секунду не прерывают со мной зрительный контакт. Серьезно, эта женщина неописуемо жуткая. Она опускает бокал и продолжает говорить со мной, совершенно игнорируя моего отца и парня.
– Я слышала, что вы тоже работаете над этим проектом? – она приподнимает идеальную бровь, ожидая от меня ответа. Я собираюсь гордо ей сказать, что так и есть, но папа прерывает меня.
– С тех пор как Реджина проходит стажировку в «Ткани Гранц», мы берем ее на заседания, как наблюдателя, обучая ее плюсам и минусам производства и разработки продукции. Это прекрасный для нее опыт.
Наблюдателя? Я работала над проектом с самого начала! Я опускаю взгляд и сосредотачиваюсь на небольшом камне на земле, кусая щеку изнутри, пока мой рот не заполняет металлический привкус крови. Я не могу показать им, что я зла. Сейчас и тем более перед Ферро – не время и не место. Я пытаюсь припомнить, через что прошел отец, когда учился управлять нашей компанией после моего деда, который был еще более жёстким, чем мой отец.
Я не понимала, как тяжело сжала руку Энтони, пока он не зашептал мне на ухо:
– Ты не против не перекрывать циркуляцию крови в мои пальцы? Что случилось, детка? – когда я поднимаю взгляд, то вижу, что взгляд миссис Ферро все еще направлен на меня, хоть она с отцом обсуждает детали, такие как сроки и процедуры тестирования. Почему бы ей просто не оставить меня в покое? Она знает, что я вижу ее сына в своих снах? Так ли это? Упоминал ли он меня вообще в своей семье? От этой мысли в животе порхают бабочки, доказывая, как запутана эта ситуация.
