Сейчас она прислонилась к стене и снова скрестила на груди руки, взглянув сначала на Шона, а затем обратно на меня: - Эвери? – Я не отзывалась. – Скажи что-нибудь.
Было такое чувство, будто меня засосало в какой-то непонятный лабиринт и невозможно найти оттуда выхода. Опустошение, страх и унижение соперничали между собой в моей душе. Я чувствовала, что скоро взорвусь. Вся энергия, что находилась в моем теле, разом покинула меня.
Тяжело сглотнув, я обернулась к ней и уцепилась за единственное, с чем я могла поспорить. Было слишком много эмоций внутри и мало их выражения. Я не могла сдаться, мне необходима была борьба: - Тебе следовало рассказать мне. Блэк дала всю информацию о нем тебе уже давным-давно. Ты должна была мне все рассказать!
Впервые Мел выглядела растерянной: - Я хотела, но я не знала, как именно мне поступить. Я не могла отказать Блэк и …
Я ткнула своим указательным пальцем ей в лицо: - И все равно ты обязана была рассказать мне. Не могу так, Мел. Не знаю, как ты это выдерживаешь, а я не могу, - замолчав, я покачала головой. Не могла больше разговаривать с ней. Не могла смотреть на Шона. Все и так уже слишком.
- Мне надо идти, - я исчерпала все свои эмоции за сегодня, больше себе не доверяю. И вот я уже за дверью, до того, как кто-нибудь из них сказал еще хоть слово. В этот раз никто не последовал за мной.
Было уже очень поздно, но я не могла вернуться домой сейчас. Не хотела столкнуться с Мел в общежитии, и уж тем более не горела желанием видеть Эмбер. До того, как я осознала куда бреду, я уже находилась на Пенн Стэйшн и садилась в вагон городского поезда. В вагоне были и другие пассажиры, сидевшие вразброс по всему салону. Я долго ехала, уставившись в окно и наблюдая, как мир снаружи проносится передо мной размытым пятном разноцветных огоньков.
Оцепенение и безразличие ко всему постепенно овладевали мной. Телефон был сжат в руке. Я сняла блокировку касанием пальца и набрала номер. Марти ответил полусонным голосом: - Ээеееааавери? – зевнул в ответ он. Я попыталась что-то сказать, но ничего не выходило. Услышала, как Марти поднялся и сел: - Что случилось?
- Хэй, - выдавила я из себя.
- Ты где?
- В поезде, - мой голос был слишком мягок. Он терялся где-то у меня в горле, и я уже намеревалась повесить трубку. Свет в вагоне замерцал, и все на пару секунд погрузилось в темноту, а затем снова пришло в норму. Я смотрела на дома, тесными рядами выстроившиеся снаружи, и думала о тех, кто проживает там. Я рассчитывала, что и у меня будет такая жизнь. Думала, что однажды я буду жить в одном из таких домиков. Но все обернулось совсем не так. Во рту вдруг стало сухо, и горло засаднило.
