И сейчас все это совершенно не так.
Моя дрожь стала еще заметней. Шон встал и подошел сзади, обхватывая меня за плечи своими руками. Он поцеловал меня в висок, и держал так меня. – В твоем листе предпочтений значится, что поцелуи в губы входят группу запрещенных действий. Мне не следовало этого делать. Я прошу прощения.
- Ты всегда стремишься прямиком к единственной вещи, которую пока не можешь получить? – Я действительно пометила это на том листе. Поцелуи ведут к привязанности. Мне нельзя привязываться к нему. «Да ты уже привязалась, мама не горюй…», внутренний голос напомнил о себе. «Отвали к черту!», ответила я, уже зная, что это правда. Я почувствовала его взгляд на своем лице.
Крепко меня, держа, Шон сказал: - Я такой, какой есть. Мне жаль, Эвери. Этого больше не повториться, пока ты сама не попросишь меня поцеловать тебя.
Пока он говорил, его теплое дыхание ощущалось где-то на уровне моего уха. Я задрожала у него в руках, и почувствовала, как он улыбается. Я кивнула. С комком в горле было достаточно трудно что-то сказать.
Шон подержал меня еще какое-то время так, и затем спросил: - Могу я узнать, почему именно этой действие находится у тебя в списке исключений?
Я ощущала, как он дышит мне в спину. Шон прижался крепко ко мне сзади, и обнимал меня. – Скажу, только если ты мне скажешь, что такого особенного ты хотел получить в эти выходные. – Я глянула на него.
- Ага, вот мы и пришли к нашему безвыходному положению. – Эти прекрасные голубые глаза скрывали все его мысли.
Я кивнула. Чертовски верно. Я не раскрою свою душу, пока он не сделает тоже самое.
Голос Шона был глубоким и низким: - Я, конечно, подозреваю причину, но мои предположения обычно разбиваются в пух и прах, если речь заходит о тебе.
- Ты что, только что назвал меня приставучей задницей? – Уголки моего рта поползли вверх. Серьезно? Да что с ним?
Шон засмеялся так, будто не понимает о чем речь, и повернул меня лицом к себе: - Что, чтооо?
Улыбка коснулась его глаз.
- Ты ведь знаешь, что случается, когда ты начинаешь предполагать, не так ли?
Подняв одну бровь в удивлении, он наклонил голову и слегка неодобрительно сказал: - И что это, студенческий юмор? Вот во что скатилась наша ночь здесь? - Шон покачал головой, и уселся обратно, шлепнувшись на свое место громче обычного.
Я пожала плечами и шагнула к нему. – Все может быть по-другому, если ты мне скажешь, что ты хотел до этого. Возможно, я этого захочу…тоже. – Я скрестила ноги и посмотрела на него. Не важно , какие планы у него были на эту ночь, они полетели к чертям, когда я вошла через дверь того отеля.
