— Чай? — предложил служитель Танаки с далекого порога гостиной, больше похожей на дворец.
После этого все время, пока Дэн парил над зелено-туманной массой Центрального парка, он слушал волнующие воспоминания о дружбе Хироки Танаки и молодого (неужели Чарли когда-то был молодым?) сержанта Чарлза Ловетта в послевоенном Токио.
Возвращаясь на метро, Дэн проскочил Парк Авеню и Лафайетт и вышел на станции Спринг Строит. Если смотреть снизу, Манхэттен был не так красив, как с высоты башни Танаки. Он разыскал мастерскую краснодеревщика Ацуи в одном из самых старых кварталов Нью-Йорка.
Пока он быстро катил к югу, Дэн имел время сделать кое-какие логические построения. Как подчеркнул Танака, во время «рокового обеда» все блюда ставились в центре стола и каждый гость по очереди накладывал пищу себе на тарелку сам. В таких условиях невозможно отравить одного из семи присутствующих. Вдруг Дэн привстал на неудобном сиденье. Только с… но какова была в таком случае причина?
Он прижался носом к запотевшему стеклу мастерской Ацуи. Внутри было темно, но в глубине мерцал слабый огонек. Звонка не было, и Дэн постучался в квадрат застекленной двери.
— Ацуи не расслышит, — проблеял голос позади Дэна.
На тротуаре стоял старый восточный человек, его руки упирались в бедра, а подбородок нагло торчал вперед.
— Вы друг мистера Ацуи?
— Нет, я журналист.
— Журналист? Тогда напишите в своей газете, что этот негодяй убил мою кошку.
— Вашу кошку?
— Меня зовут Тенно. У меня рядом лавочка оптовой торговли. Вон там, — сказал мистер Тенно. — Я продаю репродукции Укеио-ке.
Пустой взгляд Дэна, похоже, огорчил его.
— Гравюры на дереве. Репродукции Харуноби, Шараки, Кийонага… старых мастеров. Вас интересует?
— Увы, нет. Лучше расскажите о вашей кошке.
— Ацуи вынес мусор, кошка съела мусор. Кошка умерла. Ацуи негодяй. Напишите это.
Дэн всмотрелся в полумрак позади грязной витрины.
— Кажется, его нет дома.
— Нет, он там, там.
Мистер Тенно подошел к двери и забарабанил в нее двумя кулаками. Дэн был готов поспорить, что шум доносится до Бауэри, в квартале отсюда.
Вдруг он заметил движение в глубине мастерской. Как и мистер Тенно.
— Я пошел, — пробормотал он. — Я не буду разговаривать с Ацуи, пока он не принесет извинения за смерть моей кошки.
Когда Шига Ацуи открыл дверь и оглядел Дэна с приветливостью питбуля, мистер Тенно уже испарился. В это мгновение Дэн вспомнил, что Ацуи не произнес ни слова по-английски во время того обеда. У журналиста было всего три слова, чтобы завязать беседу.
