Я прижималась ухом и щекой к его твердой широкой груди и расслаблялась от этого гулкого звучания его сильного голоса, надежного тепла и чувства безопасности в его объятиях. Все попрощались с нами, и мой муж как ребенка понес меня к машине. У меня не было ни сил, ни желания даже попрощаться со всеми нормально. Я обязательно сделаю это потом.
— Твоя мама… — пробормотала я.
— Парни обо всем позаботятся, — тихо ответил Северин.
— Представляю, что она обо мне думает теперь. Она, небось, в шоке от всего. — Почему при всем изнеможении это важно для меня сейчас? Может, потому что это наверняка имеет большое значение для него?
— Это точно, девочка моя. Она едва с ума не сошла, представляя, что ты должна чувствовать, оказавшись взаперти. Да и я чуть не поседел, думая, как ты там совсем одна в замкнутом чужом пространстве. Клянусь, если бы Пробс провозился еще чуть дольше, мы бы с парнями взяли это хреново управление штурмом, но ты бы не провела там ни единой ночи.
Вижу, что он говорит совершенно искренне.
Я закрыла глаза, впитывая это новое ощущение. Отсутствие одиночества. Близость. Поддержка. Защита. Смогу ли я к этому привыкнуть? Наверное, да. Главное — не отпускать от себя то, что сейчас появилось внутри. Не давить его, а позволить расти, потихоньку, медленно и неуклонно.
Вздохнув, почувствовала, что борьба с паникой вымотала меня до такого предела, что я даже сидеть прямо не могу. Я опустила голову на колени Северину и свернулась клубком на сиденье, расслабляясь. Монтойя опустил руку в мои волосы, нежно проводя по ним.
— Откуда все узнали? — пробормотала я.
— На самом деле вся суета началась, оказывается, еще рано утром. Агенты искали тебя дома и пытались дозвониться. Но у тебя телефон сдох. Так что к тому времени, когда они доперли, где тебя искать, и привезли сюда, в новостях уже обо всем гудели. Дин примчался через полчаса после нас, а потом и этот твой полицейский подтянулся.
— А Линда?
— Кто?
— Моя лаборантка.
— А их со второй девочкой вызывали для опроса. Та, вторая, ну, стервозная такая, сразу свалила. А эта увидела нас и сказала, что тоже останется, будет ждать, чем все кончится. Типа, волнуется за тебя очень. Но мне кажется, она не поэтому осталась. Ну, по крайней мере не только поэтому, — Северин фыркнул себе под нос.
Он перебирал мои волосы, и мне ужасно нравилось ощущать, как напрягаются мускулы под тканью на его бедрах, когда он жал на педали, управляя Ти-Рексом. Глаза почти закрывались.
