Но в своем стремлении он создал силу, которая будет постоянно мешать и вредить ему, если не покончить с ней сразу же. Немедленно. Он встал на ноги, не слушая, что продолжает говорить ему Флетчер. Между ними все было ясно. Но Флетчер уже не был тем преображенным гением, который лишь недавно сидел у окна и мечтал сделаться небом. Он был разгневан.
— Я все видел, — сказал он. — Ты хотел с моей помощью добиться своих гнусных целей.
— И я добьюсь. Я уже на полпути.
— Субстанция закрыта для таких, как ты.
— У меня нет выбора. Я уже не тот, — он поднял руку, на которой, как блестящие подшипники, выступили сгустки энергии. — Видишь? Я Творец!
— Еще нет.
— А кто мне помешает? Ты?
— У меня тоже нет выбора. Я должен это сделать.
— Как? Однажды я уже побил тебя, и сделаю это снова.
— Я вызову видения, чтобы остановить тебя.
— Что ж, попробуй, — он знал ответ еще до того, как Флетчер произнес его.
— Почему я ударил тебя? Не знаю. Меня что-то заставило. Что-то тянуло к тебе, — Флетчер помедлил, потом произнес: — Быть может, даже такие противоположные существа, как мы, притягиваются друг к другу.
— Тогда чем скорее ты умрешь, тем лучше, — и Джейф потянулся к горлу своего врага.
* * *
В темноте, накрывшей миссию со стороны океана, Рауль услышал первые звуки начавшейся битвы. По откликам Нунция в собственном теле он понял, что за стенами здания произошло превращение. Его отец, Флетчер, превратился в кого-то иного, и то же произошло с другим человеком, которого Рауль всегда избегал, даже когда слова о добре и зле еще были непонятны для него. Теперь он понял их или, по крайней мере, сумел осознать то чувство, которое испытывал к Джейфу: отвращение. Этот человек прогнил до основания, как червивое яблоко. Судя по звукам, доносящимся изнутри, Флетчер вступил с ним в схватку. Краткое счастливое время их совместной жизни подошло к концу. Не будет больше уроков человечности, и не будут они сидеть у окна, слушая Моцарта и глядя на несущиеся тучи.
Когда в небе зажглись первые звезды, шум в миссии стих. Рауль стал ждать в надежде, что Джейф погиб, но и в страхе, что то же случилось с его отцом. Через час он замерз и решил заглянуть внутрь. Куда бы они ни исчезли — в ад или в рай, — он не мог последовать за ними, и ему оставалось только отыскать в здании свою одежду, к которой он так долго привыкал. Теперь она сделалась памятью о его отце. Он будет носить ее всегда в память о Флетчере Добром.
Подойдя к дверям, он почувствовал, что миссия не пуста. Флетчер все еще был здесь. И его враг тоже. Они оба сохранили свои тела, но что-то в них изменилось. Над ними роились туманные формы: над Джейфом — дитя табачного цвета с огромной уродливой головой, над Флетчером — облако, пронизанное солнечными лучами. Они вцепились друг другу в горло и напряглись, явно не в силах одолеть друг друга.
