— Ты убил человека.
— Он это заслужил.
— Да, встал у тебя на пути. И еще вижу… его звали Киссон. Его ты тоже убил?
— Нет.
— Но тебе хотелось? Я это чувствую.
— Да. Если бы смог, я бы убил его, — Джейф усмехнулся.
— И меня, конечно. У тебя нож в кармане. Не думаю, что ты чистишь им ногти.
— Я хочу Нунций, — упрямо повторил Джейф. — И он меня хочет…
— Он действует на мозг, Джейф. А может, и на душу. Как ты не понимаешь? Всякое действие сперва возникает в мыслях, внутри. Ну ладно я — я никогда ничего не хотел только, может быть, стать небом. Но ты, Джейф? У тебя внутри полно дерьма. Подумай об этом. Подумай, что Нунций сделает из тебя. Умоляю тебя…
Сила его убеждения на миг заставила Джейфа заколебаться. Флетчер поднялся со стула.
— Умоляю, — снова сказал он. — Не трогай его.
Флетчер протянул руку к Джейфу, но тот увернулся и выскочил наверх, в лабораторию. Там его глаза сразу же увидели то, что искали, — две колбы, наполненные бурлящей голубоватой жидкостью.
— Чудесно, — пробормотал Джейф, устремляясь к колбам, и Нунций радостно вскипел в ответ, как собака, рвущаяся облизать лицо хозяина. Конечно же, Флетчер лгал ему. Он, Рэндольф Джейф, должен владеть этим чудесным веществом. И миром.
Внутри его продолжал звучать голос Флетчера.
— Вся твоя злоба, Джейф, все страхи, все глупости, все выйдет наружу. Ты готов к этому? Я думаю, даже для тебя это слишком.
— Для меня нет никаких «слишком», — возразил Джейф, отгоняя сомнения, и потянулся к ближайшей колбе. Нунций не мог больше ждать. Он взорвал стекло и метнулся к его коже. Джейф все понял и ужаснулся, почувствовав правоту Флетчера в тот миг, когда ничего исправить уже было невозможно.
Нунцию не было дела до изменения строения клеток. Если это и происходило, то лишь как побочный результат. Он не тратил времени на увеличение гибкости пальцев или улучшение работы кишечника. Он был проповедником, а не чудотворцем; он целил прямо в мозг. Он заставлял мозг полностью подчинять себе тело, даже если телу это было во вред. Ведь именно мозг, а не косное тело, жадно тянулся к преображению… жадно и опрометчиво.
Джейф хотел позвать на помощь, но Нунций уже добрался до его мозговой коры, и он не мог произнести ни слова. Молитвы не помогут. Нунций сам был богом, и этот бог вошел в его тело. Он не мог теперь даже умереть, хотя его органы содрогались так, что смерть казалась неизбежной. Нунций не позволял ему ничего, кроме того, что содействовало его преображению.
