Когда он очнулся, дверь была закрыта, зато его ум, словно избавившись от усталости и недоумения, четко отмечал все вокруг. Перед ним пылал очаг, с другой стороны которого сидел старик с печальным лицом, серым, как у клоуна, пятьдесят лет стиравшего грим. Волосы — вернее, их остатки — тоже были серыми и длинными. Он сидел, скрестив ноги. Пока Джейф набирался сил для разговора, старик чуть приподнялся и громко пукнул.
— Ты отыскал путь сюда, — сказал он. — Я думал, ты не дойдешь. Очень многие погибли на этом пути.
— Куда «сюда»? — смог, наконец, спросить Джейф.
— В Провал. Провал во времени. Я скрываюсь здесь. Это единственное место, где я в безопасности.
— Кто ты?
— Меня зовут Киссон.
— Ты из Синклита?
На лице за огнем отразилось удивление.
— А ты немало знаешь.
— Нет, только отрывки.
— Мало кто слышал про Синклит.
— Я некоторых знаю.
— Да? — в голосе Киссона послышалось напряжение. — Интересно, кто же это?
— У меня были их письма, — начал Джейф, но осекся, обнаружив, что не помнит, где оставил эти письма, принесшие ему столько горя и радости.
— Чьи письма? — спросил Киссон.
— Людей, которые знали… об Искусстве.
— И что же они знали?
Джейф покачал головой.
— Я не очень много понял. Мне кажется, что есть какое-то море…
— Есть. И ты, конечно же, хочешь найти его и получить над ним власть?
— Да.
— А что за это? — осведомился Киссон. — Что ты можешь предложить?
— У меня ничего нет.
— Об этом позволь судить мне, — отрезал Киссон и поднял глаза к потолку, словно хотел разглядеть что-то в поднимающемся дыме.
— Ладно. Ты получишь все, что захочешь.
— Вот и чудесно.
— Мне нужно Искусство.
— Да-да, конечно.
— Я уже все видел, — сказал Джейф.
Киссон окинул его взглядом.
— В самом деле? Что-то не верится.
— Мне нужно… мне нужно (что? как сказать?), мне нужен смысл, — выдавил он.
— Ну и с чего начнем?
— С моря, — напомнил Джейф.
— А-а, ну да.
— Что это за море?
— Ты когда-нибудь любил? — ответил Киссон вопросом на вопрос.
— Думаю, да.
— Тогда ты дважды видел Субстанцию. В первый раз когда вышел из утробы, и второй — когда спал с любимой женщиной. Или с мужчиной, — он усмехнулся. — Это неважно.
