Посреди кочегарки — большая печь. Над печкой — большой котел. У некрашеного стола, который придвинут к стене чисто выбеленной комнаты без окошка, сидит кочегар. Он ест воблу и запивает ее лимонадом.
— В чем дело? — спрашивает мальчиков кочегар.
— А так… — говорит Азарий. — Можно нам немножечко постоять?
— А по какому такому поводу? — очищая воблу, спрашивает кочегар.
— Так просто, — шепотом говорит Азарий. А Тарасик молчит. Он внимательно смотрит на воблу и лимонад.
— Ладно. Стойте себе… Только не хулиганить — одно условие, — говорит кочегар и разрезает воблу большим перочинным ножом.
— Дяденька, — тихо вздыхает Тарасик, — а у вас, глядите, кусочек рыбки упал на стол.
Кочегар не слышит Тарасика. Он задумался. Он ест воблу, запивает ее и покрякивает. Хороший, видно, попался ему лимонад!
На полу в кочегарке, у самой печи, лежит красный отблеск солнышка.
Печь в кочегарке сильно большая. А в ней — огонь. Он сложен из углей. Каждый уголь горит. Горит так шибко, как будто сделалась прозрачной его черная кожица и стало видно угольное нутро.
Кровь двигается взад и вперед внутри угольков. Угли — а их очень много в печи — окружены голубыми красивыми венчиками, похожими на пламя газовой конфорки.
А все вместе — гора из углей, большая и красная. Она перекатывается, шуршит. Над ней огонь, и внутри — огонь.
Кочегар подходит к печке, отталкивает мальчиков и подбрасывает в огонь большой широкой лопатой новые угли.
Печка светится. От нее идет жар. Томно глазам. Их как будто заколдовали. Так и стоял бы, так и глядел бы в огонь.
Сто лет стоял бы, сто лет бы глядел.
Отойдя от печки, кочегар садится за свой некрашеный стол и свертывает самокрутку — как дедушка.
Тихо. Молчит кочегар. Молчат мальчики. Только огонь гудит.
— Пошли, — говорит шепотом Тарасику Азарий.
— Куда?
— В подземелье…
Вот оно, подземелье. Это обыкновенная, чисто выбеленная известкой комната, которая рядом с кочегаркой.
Комната освещена тусклым светом маленькой лампы. Но когда глаза привыкают к полутьме, становится видно, что «подземелье» завалено, гайками, гвоздиками, какими-то железками. А по углам стоят бочки, наполненные песком.
— В стенке оно! — непонятно объясняет Тарасику Азарий. — Только дверь замурована.
— Какая такая дверь?
— Обыкновенная. Из железа… Там пещера и черепа… А с потолков свисают сталактиты и сталагмиты.
— Чего?
— Серопятый, — машет рукой Азарий. — Поговори с тобой. Не видал сталактитов и сталагмитов!
— Видал, — отвечает Тарасик. — У нас их дома полно.
