Ни слова не говоря, старик проходит в вагон, раздвигает чьи-то вещи, прямо к печке скидывает свои мешки и, сняв матерчатый ватный картуз, утирает взопревшее лицо.
- Так и погибнуть недолго! - говорит тетя Паша, обводя всех сердитыми и добрыми глазами.
- Неосторожный вы, дедушка! - в тон ей упрекает старика черненькая.
- Вам бы скинуть мешки!.. - втолковывает старику одноглазый.
Старик не отвечает на все эти речи. Он уже отдышался и сейчас производит впечатление странного спокойствия, которое в данных обстоятельствах легко принять за обалдение. Пассажиры так к этому и относятся, они оставляют старика в покое, благо и тетя Паша подает на "стол" котелок с пшенной кашей.
Сдвинув ногой чьи-то пожитки, старик удобно располагается на своих мешках.
- Присаживайтесь, дедушка, - гостеприимно говорит тетя Паша, горяченького похлебать.
- Мы на чужое не заримся, - степенно отвечает старик
- Да вы не стесняйтесь, что за счеты! - уговаривает его артистка. Как говорится, "щи, но от чистого сердца".
Старик не отвечает. Он достает складной нож с фиксатором, затем извлекает из мешка шматок сала, нежного, чуть розоватого, с присыпанной солью корочкой и кусаный уломок ржаного хлеба.
- Ах, какое сало хорошее! - говорит тетя Паша, она словно хочет подсказать старику, как ему следует себя вести.
- Сало, оно сало и есть! - бормочет старик, впиваясь в розоватую мякоть беззубыми деснами.
- Всю войну такого сала не видели! - продолжает тетя Паша
- И не увидите. - Что-то вроде далекой усмешки мелькает в бледно-голубых глазах старика.
Тетя Паша мучительно краснеет - уж не принял ли старик ее за попрошайку: Артистка ласково обнимает ее за плечи
- Да ну его к черту!.. - довольно громко говорит артистка.
Старик, равнодушный ко всему окружающему, с тупым и жадным выражением жует сало...
...Свечерело. У окна, чуть в сторонке, стоят одноглазый парень и Дуся.
- Места у нас исключительные, - говорит одноглазый парень.
- А в шести километрах Борисоглебск, там любую профессию можно приобресть.
- А я вот люблю свою профессию! - с вызовом говорит Дуся. - Это так считают: мол, кондукторша - последний человек. Чепуха! Столько людей за день проходит... Эх, не умели мы до войны жизнь ценить. Меня пассажиры уважали, я сроду никому грубого слова не сказала.
- Конечно, - вздыхает парень, - в Борисоглебске трамвая не имеется... - и вдруг осененный внезапной идеей говорит - Постой, у нас же автобус курсирует "Борисоглебск - совхоз 'Якорь'"!
