Емелька подошел к водителю.
— Папа велел мне поехать с вами за песком.
Шофер был одет в просторную куртку и темные брюки. Давно не стриженная голова напоминала куст перекати-поля. Водитель протирал ветровое стекло и, не отрываясь от своего занятия, гулким басом спросил:
— Кажется, мне послышался чей-то приказ?
Потом, взглянув из-под руки вниз, еще громче удивился:
— А-а-а! Ваше величество! Здрасте! Так что вы там повелели? За песком съездить? Извольте!.. А откуда у вашего величества такой пестрый свитер?
— Бабушка связала. Наглядное пособие по спектру. Смотрите!
Оттолкнувшись левой ногой, Емелька быстро закружился на правой.
— Ну как?
— Поразительно! Белый свитер!
— То-то же! — сказал Емелька, останавливаясь. — Еще немного, и я уговорю бабушку связать мне такие же брюки. Потом в каблук заделаю ролик, буду вращаться быстрее и вообще стану невидимкой.
— Фантазер ты, я вижу.
— Я не фантазер, я факир.
— А я просто дядя Митя, — представился водитель. — Редкое у тебя имя, — добавил он, хитровато улыбаясь.
— Это не имя, а прозвище. Меня в честь деда назвали Емельяном. А отец меня прозвал «факир в джинсах». Но прозвище мне больше нравится. Внимание!..
Емелька вытянул правую руку, разжал пальцы. На ладошке лежали три серых овальных камешка — галька. Он поочередно подбросил камешки, подхватил их и, подув на кулак, раскрыл пустую ладонь. Цапнув пальцами над собой воздух, снова подул на кулак и открыл его. Галька опять лежала на ладони.
— Молодец! С тобой, я вижу, не соскучишься! Ну что ж, лезь в кабину. Помочь?
— Не требуется. Сами с усами.
Емелька влез на высокую подножку, дернул на себя ручку. Дверь не шелохнулась.
— Не справиться, факир? — водитель толкнул дверь изнутри. Емелька проворно влез на мягкое пружинящее сиденье. Камешки один за другим полетели вверх. Почти не глядя, он ловил их и снова посылал вверх.
— Слушай, факир, может, не стоит ехать за песком? Ты это… — Шофер цапнул перед собой воздух и разжал пальцы у своих ног, будто высыпал песок.
— А что, годится! Только вот черпалка маловата. Моей ладонью до морковкиных заморозков придется черпать.
— Ну что же, мудро говоришь, мудро! Раз так, едем за песком.
КрАЗ угрюмо рычал и, казалось, не ехал, а прыгал с кочки на кочку. Пахло соляркой, жалобно скулила плохо подогнанная деталь в кабине. Боковые стекла дядя Митя опустил, но в кабине все равно было душно. Духота назойливо липла к лицу, к спине, сушила язык и губы.
От нечего делать Емелька представил в своих руках рифленую баранку. Вообразил, как он ведет машину, а мимо, плавно покачиваясь, вместе с пятнистой толпой пешеходов, плывут забор Кировского завода, проходная, выгнутые, как антенны радара, здания на Комсомольской площади. Но вот внезапно кто-то сошел на проезжую часть метрах в пятнадцати от носа машины. Емелька крутанул баранку в сторону и с разгону въехал на тротуар, сбив светофор.
