И Павел ясно вспомнил, что тогда креста на ней не было. Был только один крест — его собственный. И этот крест однажды зацепился за ее грудь, и Паша испугался, что цепочка порвется. Но цепочка выдержала, и юноша закинул крест на спину.
Павел посмотрел в глаза Елены и улыбнулся.
— Ты изменился, — сказала она. — Не хромаешь, глазом не косишь, бороду отпустил.
— И в здравом уме к тому же, — улыбчиво добавил Павел. — Помнишь, Елена, когда Христос изгнал из бесноватого легион бесов, люди увидели того человека одетым и в здравом уме и ужаснулись. Ты не ужасаешься — ты плачешь. Это нормальная реакция.
Женщина плакала, а мужчина неторопливо говорил: он знал, что Господь не допустит, чтобы кто-нибудь помешал разговору.
— Когда ты окрестилась?
— В прошлом году, в сентябре.
— На Воздвижение Креста Господня?
— Да, как ты догадался?
— Царица Елена… — загадочно ответил Слегин.
— Ой, Павел! — воскликнула Елена и рассказала, что после того как выскочила из троллейбуса, бегала по ночному городу и кричала, пока не охрипла, а потом была больница, пульмонология. Кондуктор вылечилась и почти забыла причину болезни, но на следующее Рождество опять попала в больницу с воспалением легких. С середины декабря женщина взяла отпуск и упорно сидела дома, но всё-таки заболела. Это было год назад.
— Когда я окрестилась, я думала, что в четвертый раз уже не заболею. Теперь я поняла.
— Я думаю, в следующем году всё будет в порядке, — сказал Павел.
Точнее, он знал, что в следующем году всё будет в порядке. Знал он также и содержание рассказа Елены: было достаточно тогдашнего бегства в морозную ночь и нынешней тесемочки от крестика, чтобы размотать трехлетний свиток. Павел не знал одного: есть ли у Елены муж. Рассеянно слушая ее рассказ, Слегин думал: «Может, мне жениться на ней? Если спасусь я, спасется и она. Если спасется она, спасусь и я».
— Ты замужем? — спросил он.
— Да, — ответила она.
«Слава Тебе, Господи, — поблагодарил Павел. — Не дал мне, по грехам моим, тяжелого креста».
— Вы венчались?
— Нет. Но я уговорю его, обвенчаемся.
— Бог в помощь. Я помолюсь, чтобы уговорила.
— Спасибо.
— «Спаси Бог» говорить надо. Учишь вас, учишь…
— Спаси Бог.
— Ну, вот ты и улыбнулась.
— Ты правда простил меня?
— Простил. А ты простила, что я о тебе не молился?
— Простила. Но теперь-то не забывай.
— Не забуду. И ты не забывай обо мне молиться.
— Я — о тебе?
— Именно. Прощай, — сказал Павел и поцеловал женщину в лоб.
Та посмотрела на него слезящимися глазами и, не посмев прикоснуться губами к его лицу, поцеловала в правое плечо.
