— Да, приятель, ты только скажи. Быть может, мы сумеем чем-нибудь помочь, — поддакнул Эм-Джей — и тоже не совсем искренне. И он, и Бобби знали, что Аннабель способна бурно реагировать на любой пустяк, а сегодня речь шла далеко не о пустяках.
— Ничего, как-нибудь справлюсь, — буркнул Фрэнки.
— Ну, раз так… — Бобби не сумел скрыть облегчения. — Передай ей, что мы ее любим и… очень сочувствуем. Позвони нам завтра, о’кей? Вдруг что-то понадобится.
— Позвоню… Спасибо. — Фрэнки наконец отошел от машины и, сделав несколько шагов, скрылся в подъезде.
— Что будем делать? — спросил Бобби, когда дверь за приятелем закрылась. — Может, заскочим в клуб, устроим всем сюрприз?
— Давай, — согласился Эм-Джей. — Заодно проверим, сколько наших официанток выходит через черный ход, засунув в трусики вырезку или сырой бифштекс.
Эм-Джей негодовал, когда персонал начинал тащить все, что плохо лежит. У него это был своего рода пунктик. Бобби знал — дай приятелю волю, и он установил бы во всех помещениях клуба скрытые камеры, начав, разумеется, с женского туалета.
Сам он относился к подобным случаям более спокойно. От матери, у который был большой опыт управления отелями, он знал, что к персоналу следует быть более снисходительным, да и сама борьба с воришками, по определению, была делом безнадежным. Как говорила Лаки, мир устроен так, что бармен обязательно будет подменять водку «Серый гусь» более дешевыми сортами, а официантки и повара — таскать продукты, приборы и скатерти, поэтому разумный человек предпочтет просто закрыть глаза на воровство. Пока, разумеется, оно не приобретет угрожающие масштабы.
Интересно, подумал Бобби, застанут ли они в клубе Зейну и ее свиту?
Он надеялся, что да, застанут, хотя нет, лучше бы с ней не встречаться!
Черт побери, подумал он, это же смешно! Нужно взять себя в руки и постараться справиться с наваждением, какой бы знаменитой и привлекательной ни казалась ему поп-дива. Кроме того, Зейна частенько вела себя так, словно она в упор его не замечает, а Бобби к подобному отношению не привык.
В конце концов, он — сын Димитрия Станислопулоса и Лаки Сантанджело и заслуживает уважения.
Оставалось только этого уважения добиться.
* * *
— Еще один «Беллини», — проговорила Зейна низким, хрипловатым голосом, в котором слышался легкий акцент.
Один из сопровождавших ее «мальчиков» тут же вскочил, чтобы бежать за коктейлем. Этот девятнадцатилетний перуанский манекенщик был ее последним приобретением, и Зейна повсюду таскала его с собой. Смазливая мордашка, тело атлета и интеллект шиншиллы — что еще требуется от мужчины?
