5. Из «Восточных обычаев» (Oriental Сustoms, or, An Illustration of the Sacred Scriptures…) Самюэля Бердера: «Принято брить оттоманских принцев в качестве знака подчиненности власти Султана; тем, кто прислуживает в Серале, бреют бороды в знак рабства и не разрешают растить их, пока Султан не даст им свободу». Константин Вольней говорит: «Наконец Ибрагим Бей позволил Али, своему пажу, отпустить бороду, т. е. дал ему свободу, поскольку среди турок бород нет лишь у рабов и женщин».
6. По словам доктора Вольфа, Магомет Эффенди сказал ему, «что магометане верят, что, хотя Ной и жил тысячу лет, ни один волос из его благословенной бороды не выпал и не поседел; а борода Дьявола состоит лишь из одного длинного волоса», и тот же Магомет, желая похвалить двух мичманов, «надеялся, что однажды у них будут прекрасные длинные бороды, как у него самого».
7. Бартольд Нибур говорит: «Однажды в караване я видел, как араб глубоко оскорбился на человека, случайно забрызгавшего его Бороду. Трудно было унять этого человека, хотя оскорбитель смиренно просил прощения и целовал его Бороду в знак покорности». Несмотря на то что я избегал ослаблять аргумент, приписывая его на счет евреев, интересно заметить, что Моисей в книге Чисел велит относить к нечистым в течение семи дней того, чья борода была осквернена подобным образом[51], и Давид едва ли мог измыслить более действенный способ убедить Анхуса в своем безумии, чем уловка, на которую он пустился, позволив своей слюне стекать на Бороду[52].
8. Одним из необычайных подвигов рыцарства ранее считалось вырвать клок волос из Бороды Султана. (Пускай-ка русские посмотрят!) Роман об Обероне основан на этой идее, и Шекспир заставляет Бенедикта хвастать так: «Я доставлю тебе волос из бороды Великого Хана»[53] (т. е. Хана Татарии).
9. Преподобный Джон Мор из Норвича, почтенный служитель церкви елизаветинских времен, о котором говорят, что у него была самая большая и самая длинная Борода из всех англичан, похоже, выбрал эту спартанскую модель; когда его спрашивали, в чем причина, он отвечал: «Чтобы ни один поступок в моей жизни не был недостоин моего сурового вида». А Баудин, цитируемый Иоганном Пагенштехером, говорит, что Фредерик Таубман, знаменитый германский мудрец, остряк и теолог, на тот же вопрос отвечал: «Чтобы, пока ношу эти волосы, мне помнилось, что я не подлый трус и не старуха, а мужчина по имени Фредерик Таубман».
10. Действительно, в античные времена, когда мечи, особенно у греков, были короткие, за Бороду мог схватиться враг. У меня есть гравюра с одной из ватиканских картин Рафаэля, на которой изображено, как один солдат убивает другого, поймав его за Бороду. Однако плох тот воин, который позволил бы в наше время кому-то это сделать, не зарубив и не проткнув его.
