После разряда в 330 вольт «ученик» отказывается не только класть руку на панель, но даже отвечать. Раздраженный Батта поворачивается к нему: «Давай лучше отвечай и быстрее закончим. Не сидеть же нам здесь целый вечер». Это единственные слова, которые он обращает к ученику в течение часа. Больше он с ним не заговаривает. Все это производит тяжелое и угнетающее впечатление: суровое и бесстрастное лицо человека, который принуждает кричащего «ученика» и наносит ему электрические удары. Нет впечатления, что Батте доставляет удовольствие процедура как таковая, — заметно лишь спокойное удовлетворение от того, что он справляется со своей задачей.
После удара в 450 вольт он поворачивается к экспериментатору с вопросом: «Что дальше, профессор?» В его тоне звучит учтивость. Он выражает готовность сотрудничать, — в отличие от упрямого «ученика».
В интервью после эксперимента дает путаные ответы. Экспериментатор задает рутинный вопрос: имел ли, с его точки зрения, эксперимент какие-то дополнительные задачи? Отвечая на него, Батта без всякой логики начинает порочить «ученика»: «Да, уж очень попался упрямый тип (“ученик”. — С. М.). Если бы маленько соображал, не пришлось бы его наказывать». Получается, «ученик» сам напросился.
Экспериментатор спрашивает Батту, ощущал ли он напряжение или нервозность по ходу дела. И снова тот начинает выражать свои чувства по отношению к «ученику»: «Единственный раз я занервничал, а скорее мне стало противно, это когда он отказался сотрудничать». Ответов на вопросы об ответственности добиться очень сложно: похоже, Батта не понимает, о чем идет речь. Тогда исследователь упрощает вопрос. В итоге испытуемый перекладывает всю ответственность на ученых: «Вот, что я скажу. Виноваты вы. И все потому, что мне денежки-то уплачены. Мое дело маленькое: есть приказ — я его исполняю».
С его точки зрения, инициатива может принадлежать лишь экспериментатору: «Да что крутить-то. Вы давайте попросту скажите: “Давай, мол, обратно, денежку, и закончили”. Тут мы и смекнули бы».
Для сравнения: многие участники считали, что отказ от платы за эксперимент — достойный выход из ситуации. Но Батта видел ситуацию иначе: этот акт может быть инициирован лишь авторитетом. Ответ экспериментатора: «Я ведь вам говорил, что деньги выплачены вам просто за приход, независимо от того, что случится дальше».
«То-то и оно».
Под конец сессии Батта сообщает, что для него было честью помогать в эксперименте. Потом вздыхает: «Все-таки жаль, сэр, что эксперимента толком не получилось».
