Один способ состоит и развитии новой формы авторитарного национализма:- Вполне возможно обрядить военную и охранительную бюрократию центрального диктатора в одежды Православия и попытаться сплотить народ посредством ритуального проявления враждебности как к внутренним «козлам отпущения», так и к внешним «врагам». Связующей основой может в этом случае стать национальная принадлежность, средством управления — корпоративная государственная экономика, а конечным итогом — русский вариант фашизма. Ранние европейские формы фашизма возникали — что не исключено и в России — в странах с сильной авторитарной традицией на развалинах неудавшегося демократического эксперимента.
Лексикон подобной идеологии уже можно предугадать по широко распространившимся новым для России словам: «державники», «государственники», «русскость», отдающим изменой «русофобия» и «атлантизм». Многим хотелось бы заменить этнически нейтральное слово «россияне», коим обозначаются граждане Российской Федерации, более простым и, как уверяют, более живым словом «русские».
Самый многообещающий путь к установлению в России авторитарного национализма может дать обновленный вариант евразийского движения. Возникшее после Первой мировой войны в среде русской эмиграции как консервативная альтернатива большевизму, это движение толковало понятие русской национальной принадлежности расширительно, включив в нее как азиатские, так и европейские элементы и особо подчеркивая стародавнюю, замешанную на панславянском самомнении, идею о том, что Запад пребывает в состояний окончательного упадка, а Россия — на подъеме. Ожившее в сочинениях Льва Гумилева, единственного сына двух великих поэтов, Анны Ахматовой и Николая Гумилева, новое «евразийство» внушает мысль о том, что обладающий «пассионарностью» народ, каковым является и народ русский, всегда одолеет те народы, сила которых коренится лишь в вещах материальных.
Новой русской журналистике присуща тенденция язвительно осмеивать мысль о том, что географическое положение России, соединившей в себе два континента, означает, что «Евразия» объединяет лучшие особенности культур этих континентов. Журналисты предлагают для этой нарождающейся самобытности, сочетающей в-себе как раз худшие элементы культуры обоих континентов — азиатский деспотизм и европейское упадочничество, — другое название: «Азиопа».
Второй, менее политизированный, путь к возрождению национальной гордости состоит во всемерном восстановлении былых достижений русской культуры, подразумевающей русско-тюркскую самобытность, основу которой составляет само происхождение язычников дохристианской поры. Полное усвоение и прославление разнообразных творений русской культуры, созданных во втором тысячелетии, за время существования писаной истории России, позволило бы так обогатить и расширить диапазон «русскости», что она стала бы крепким фундаментом более открытой и плюралистической демократии.
