Мария внимательно посмотрела на нее через зеркало. Она медленно повернулась и так же медленно сняла кепку. Когда она столкнулась лицом к лицу со Стейси, ее круглые щеки вновь приобрели обычную невыразительную форму, а черные глаза стали пустыми.
— Очень хорошенькая шляпка, мисс, я не испортила ее. Не беспокойтесь.
— Я вижу, — сказала Стейси. Она беспомощно отошла в сторону, пропуская Марию к двери. — Но в последнее время ты стала такой… невежливой. Хотя я просила тебя…
— Я не испортила ее, — повторила Мария, сняв кепку и вдруг вытерев ею лицо. Затем она небрежно положила кепку на шкаф и прошла мимо Стейси легкой скользящей походкой. При этом она прошептала так тихо, что Стейси даже не сразу разобрала эти слова: — Не ты, а я… Я одна должна быть здесь.
Затем Мария вышла, прикрыв за собой дверь.
Стейси осталась одна в потоке желтого света, и слова Марии эхом отозвались в ее сознании.
Безмолвие огромной комнаты, казалось, делало их еще ощутимей. Эти слова Марии, ушедшей в темноту… Стейси чудилось, что они продолжают звучать в каждом предмете старинной обстановки ее комнаты, исполненной в испанском колониальном стиле, который так понравился ей сначала.
— Я не испортила тут ничего, мисс… Если что-то не так, то это не вы… А я одна должна быть тут, — так говорила Мария, и в ее черных глазах пылала ненависть.
Мария ненавидела Стейси, боялась ее, но и выказывала ей полное пренебрежение. И в ее словах звучала ущемленная гордость, словно ей, а не Стейси была причинена невыносимая боль.
Что же именно, спрашивала Стейси себя, что она сделала Марии? И что все это значит?
До этого вечера, до того как она наблюдала за улыбающимися друг другу Дереком и Еленой, Стейси задавала себе множество и других вопросов. Совсем других вопросов.
Ее удивляло, почему Дерек так изменился всего через два месяца после их свадьбы. Ее удивляло, почему все Александеры решили, что она не достойна войти в их семью? Почему трое слуг-индейцев так возненавидели ее?
Конечно, было легче жалеть себя, чем признавать собственные ошибки. Как ребенок, выросший в любящей семье, она не могла допустить, что все дело в ней, а не во внешних обстоятельствах. Но сегодня она решила взглянуть на себя со стороны, и у нее возникли новые вопросы.
Почему Дерек так изменился, как только они вошли в кедровые ворота Каса де Сомбра?
Почему он все время оставляет ее одну и даже поселил в полном одиночестве в этой комнате?
Почему Елена, Джон и Ричард из вечера в вечер с таким пристрастием расспрашивают ее о прошлом?
