— Значит, вы нашли ее здесь? — холодно спросила Елена.
Стейси посмотрела на свои дрожащие пальцы. Они были красными от крови. Она попыталась вытереть их об юбку, на которой остались длинные красные следы.
Джон сказал спокойно:
— Я верю, что все так и было, как рассказала Стейси. Ведь в ее комнате зажжен камин, и она не могла уйти надолго.
— Верно, Джон, — сказал Ричард и встал за спиной Стейси. — Надо позвонить Биллу Абелю в Педрас и попросить его приехать сюда. — Ричард пояснил Стейси: — Это наш шериф.
— Стейси, — опять стала допытываться Елена, — вы говорили, что выходили. Куда же вы направлялись?
— Я была в комнате Дерека. Но его там не оказалось, — она вопросительно посмотрела на Дерека. Но он демонстративно отвернулся, не ответив на ее взгляд.
Елена сказала мягко:
— Вы нашли Марию, примеряющую вашу одежду, не так ли? А незадолго до этого застали ее, примеряющей вашу белую кепку. Вы хотели прогнать ее, Стейси, да?
Стейси пробормотала:
— Нет, нет, Елена. Я ничего не… Я не причиняла зла Марии. Я… — у нее вдруг пропал голос. Она пристально посмотрела на Елену, затем на Дерека. И страшная догадка осенила ее.
Она подумала, что должна была догадаться раньше, что между Марией и Дереком что-то было. Но сейчас, после слов Елены, ей все стало ясно. Мария старалась изгнать Стейси, и она недаром тогда сказала:
— Это плохой дом. Вы не будете здесь счастливы, — и она добавила: — Это вы причиняете боль. Не я!
Мария и Дерек были любовниками и, возможно, оставались даже тогда, когда здесь появилась Стейси.
— Я вызову Билла, — сказал Джон.
— Скажи Генри и Команчи, — попросил Ричард, и Джон выплыл из комнаты.
Елена вновь обратилась к Стейси:
— Значит, вы ревновали к ней?
— Нет! — закричала Стейси. — У меня не было причины, я ничего не знала…
Но никто ей не ответил… Внезапно в комнату вошел Генри. Он поддерживал Команчи, которая прижимала к губам платок. Вероятно, Джон нашел в себе силы сказать им, что произошло.
Генри и Команчи подошли к кровати Стейси и склонились над телом Марии. Тишина в комнате стала душной, как полуденный зной на июльском солнцепеке.
Внезапно Команчи издала какой-то тягучий, протяжный звук, напоминающий музыкальную ноту, одновременно печальный и ужасный.
Ричард попросил:
— Не дотрагивайтесь до нее, Генри!
Дерек и Елена обменялись взглядами.
— Все-таки пора вызвать полицию, — сказала Елена. — Будет лучше, если ты позаботишься об этом, Дерек.
Он кивнул и вышел.
Команчи подняла голову и спросила безжизненным голосом:
