— Нам хорошо везде, но только, когда мы с тобой вдвоем, в своем маленьком мире, — промурлыкала Кристин.
Меган уныло сказала:
— Прости, дорогая, это верно, но…
— Нам никто не нужен, когда мы с тобой вдвоем. Да, Меган? — в янтарных глазах Кристин, очень ярких, появилась тревога.
Меган сказала мягко:
— Кристин, детка, я на самом деле хочу домой.
— Это не из-за меня, нет?
— Из-за тебя?
— Ты здесь все ненавидишь!
— Нет, это не имеет к тебе никакого отношения, дорогая.
— Тогда почему, Меган, почему?
Но Меган не знала, как это объяснить. Она всегда была буфером между Кристин и их тетушкой, между Кристин и Карнэби Хаусом. Она всегда старалась оградить Кристин, дать ей почувствовать себя в безопасности, комфорте и радости. Она всегда старалась не дать своим страхам завладеть душой Кристин.
— Это моя вина, — вздохнула Кристин. — Я заставила тебя приехать.
И она опять начала этот бесконечный любовный шантаж, продолжить который успели Силия и Терренс. Кузены вошли к Меган после завтрака, оба высокие, светловолосые, похожие друг на друга, как близнецы.
Терренсе принес вазу, полную хризантем. Он усмехался.
— Баджи сказала, что ты сегодня останешься в постели, поэтому я принес тебе цветы сюда.
— Она не сказала, что я хочу вернуться домой? — спросила Меган.
— Это правда? — Его светлые брови поползли вверх от удивления.
— Ты не шутишь? — Некоторые вопросы Силия задавала совершенно тем же тоном, что и брат. Только она шла дальше. — Но это глупо! Ты уже не ребенок, Меган.
— Что мы такое сделали? — потребовал ответа Терренс. — Или чего мы не сделали?
— Пожалуйста, скажи нам? — настаивала Силия. — Мы хотим тебе помочь.
Их бледно-голубые глаза смотрели на Меган с беспокойством. Кристин тоже напряженно ждала ответа.
Легче было с ними согласиться, чем спорить, что Меган и сделала. Она не стала спорить и с Баджи, когда та велела ей остаться в постели.
Она подремала, помечтала и немного почитала. В таком медленном ритме прошли два ближайших дня. Все это время Кристин не отходила от нее, словно боялась, что Меган исчезнет, раствориться в тумане, если оставить ее одну.
Но Меган все время видела, что веселая улыбка не сходила с губ Кристин, что в глазах ее постоянно сверкали яркие искорки смеха. Наконец, она решила, что Кристин наслаждается свободной жизнью, что было, конечно, куда лучше, чем нудные занятия в школе.
Впрочем, когда Меган слишком явно не разделяла эти приступы радости, Кристин хмурилась.
— Ты слишком много думаешь о нем, — говорила она Меган.
