— Катманду, — сказала Джейн, — это место, где никто не обращает на тебя внимания, где ты свободен и можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
— Конечно, настоящий рай!
Джейн улыбнулась.
— А ты знаешь, что такое рай? Вот я хорошо представляю его. Это место, где тебя никто не обязывает делать что-то, никто ничего не запрещает. Ты берешь у других все, что тебе нужно, и те отдают все, а ты в то же время делишься с ними тем, в чем нуждаются они. Все принадлежит всем, всем хорошо, все любят всех. Ты все время живешь в радости.
— И вокруг тебя звучат арфы и трепещут крылья ангелов, — с усмешкой парировал Оливье.
— Ты шутишь, но даже такое становится возможным на Земле, если ты этого хочешь. Стоит только захотеть. А ты? Что ты хочешь найти в Катманду?
Оливье резко помрачнел.
— Мне нужно только то единственное, что имеет значение. Это деньги.
— Ты сошел с ума! Как раз это не имеет никакого значения!
Оливье ответил очень резко, потому что только такой тон помогал ему
убедить самого себя, что он прав:
— И что тогда имеет значение? Как еще ты можешь стать сильнее, чем негодяи вокруг тебя?
Джейн на мгновение остановилась и посмотрела на собеседника изумленными глазами, ставшими от удивления еще больше.
— Если у тебя будет много денег, ты сам станешь негодяем! У меня денег было гораздо больше, чем я в них нуждалась. Мой отец — это настоящий мешок с деньгами. Он брал их у всех, и хотя потом все брали у него, ему трудно расставаться с золотишком.
Они молча шагали рядом. Потом она спросила:
— А у тебя, чем твой отец занимается? Он богатый?
— Он умер. Когда мне было всего шесть месяцев.
— А мать?
— Я только что потерял ее.
Вечером они разожгли костер в небольшой ложбине, где протекал ручей. По дороге купили риса и фруктов на деньги Оливье. Гарольд сварил рис в котелке, и они быстро уничтожили варево без каких-либо приправ. Оливье начал привыкать к простоте привычек своих спутников, считавших, что еда существует для того, чтобы питаться, причем, без каких-либо изысков. После рисовой каши фрукты показались лакомством.
После ужина Гарольд тут же задремал. Свен курил, сидя у костра. Оливье негромким голосом рассказывал лежавшей рядом с ним Джейн
о майских событиях.
Джейн приподнялась и, опустившись на колени, посмотрела в лицо Оливье.
— Драться. Это никогда ничего не дает. Все это знают и все равно дерутся. Мир полон кретинов.
Она взяла у Свена сигарету и затянулась. Указательным пальцем руки, державшей сигарету, она начертила окружность на лбу Оливье.
