Вслед за ним из джипа выбрался Оливье. Остановившись, он огляделся под устремленными на него взглядами мужчин, женщин и детей. Это были совсем не те взгляды, как у людей в городе — там покорно ожидали прихода смерти. Тем не менее, и там, и здесь у взглядов всех местных жителей была одна общая особенность: они были открыты. Это слово неожиданно пришло на ум Оливье, и он осознал, что раньше видел только закрытые взгляды. В Европе, в Париже, у бабушки и матери, у всех его друзей, у встречных девушек, даже у товарищей, стоявших рядом с ним на баррикаде, взгляды всегда были закрытыми. Они ничего не хотели получать, они ничего не хотели отдавать. Они были закрыты броней, из которой делают сейфы.
Здесь, на другом краю Земли, глаза были открытой дверью. Они были темными, как будто за этой дверью был мрак пустоты. И они ждали, чтобы через эту открытость вошло что-то, способное светом изгнать темноту. Может быть, это будет дружеский жест. Может быть, это надежда увидеть Бога в конце бесконечной ночи. Жизнь, смерть — похоже, отступали перед желанием уловить малейший след, ничтожный атом надежды, которая должна же была материализоваться в этом огромном мире в облике брата, чужеземца, цветка или Бога. Ведь они ждали тысячу лет, и вот, наконец, появился некто, принесший первый лучик надежды. И в каждом взгляде светились этот лучик и ожидание более яркого света. В обмен они были готовы пожертвовать собой.
Оливье почувствовал головокружение, словно очутился на краю бездонной пропасти. Он понял, что эти глаза ждали именно его.
— Ты хотя бы поприветствуй их, — толкнул его в бок Патрик. — Мне придется сказать им, что тебя посылают в другое место и что я остаюсь. Не могу же я сказать им правду.
Оливье очнулся и принялся отряхивать пыль с одежды.
— Скажи им все, что ты хочешь. А я ухожу. Где моя дорога?
Окружавшие их мужчины и женщины сложили руки перед грудью и принялись кланяться с улыбкой. Дети со смехом повторяли жесты взрослых.
— Поприветствуй их! — шепнул Патрик. — Они же ничего плохого тебе не сделали.
Смущенный Оливье, понимавший, как нелепо он выглядит, принялся неловко отвешивать поклоны во все стороны. Остановившись, он яростно прошипел:
— Может быть, достаточно? Покажи мне дорогу!
— Ты не хочешь переночевать здесь? Ведь ночь на носу. Пойдешь завтра утром.
— Нет, мне нужно идти, — возразил Оливье.
Взяв с сиденья джипа рюкзак, он забросил его за спину.
— Послушай, они приготовили небольшое торжество по случаю твоего приезда. Останься хотя бы на этот вечер.
