В этот день они долго шагали по безлюдной местности, не встречая ни человека, ни животного, преследуемые и терзаемые тучей мух. Оводы, привлеченные запахом пота, кружились вокруг них в надежде улучить мгновение, чтобы сесть на обнаженную часть тела и вонзить в него свое жало. По обеим сторонам дороги до горизонта и за него тянулась обожженная солнцем местность с красными холмами, изрезанными водой и ветром, без единого деревца, без единой травинки. Садившееся за их спинами солнце бросало на дорогу перед ними все более и более длинные тени, на фоне которых выделялись белые пятна камней. Они продолжали идти, несмотря на усталость, в надежде добраться к наступлению ночи до какой-нибудь деревни, где, возможно, найдется не только вода, но и немного еды. У каждого из путников за спиной висел небольшой завязанный веревкой мешок со скудным имуществом. У Брижит когда-то он был белый, у Карла желтый, но теперь оба они стали одинакового цвета от рыжей пыли, превращенной потом в замазку.
Карл первым услышал шум двигателя. Он остановился и обернулся. К ним приближалось облако пыли, окрашенной огромным шаром солнца в багровый цвет. Потом они увидели грузовик. Когда он приблизился, Карл замахал руками, и грузовик остановился. Это был старый немецкий грузовик, прошедший, по крайней мере, три войны. Ветровое стекло было усеяно трещинами, дверцы отсутствовали. За рулем сидел почти черный великан с бритым черепом. Он смотрел на Карла, и под его пышными усами змеилась улыбка. Сидевшие рядом двое мужчин смеялись и выкрикивали что-то. В кузове на груде кирпича сидели мужчины; их было около десятка. Некоторые из них носили местные одеяния, на других была изношенная до лохмотьев европейская одежда. И тех, и других покрывал густой слой пыли. Смеясь, они махали путникам руками, предлагая забраться к ним. Кузов был очень высоким. Карл подтолкнул вверх Брижит, у которой совсем не было сил. Какой-то усач подхватил ее за руки и поднял, словно перышко. За ней в кузов забрался Карл. Грузовик зарычал и тронулся с места. Один из мужчин усадил Брижит перед собой на груду кирпича и со смехом схватил ее за грудь. Она ударила его по руке, стараясь высвободиться. Тогда он наклонился, ухватил рубашку за самый низ и резко рванул кверху, заставив ее этим движением поднять руки, несмотря на сопротивление. Сидевший позади нее другой мужчина уже рвал бретельки ее лифчика. Карл кинулся на них. Кто-то ударил его по голове кирпичом.
