С минуту в подземелье царила потрясённая тишина. Все с каким-то страхом посматривали на Вайми и с ещё большим — на дверь. Крепкие парни и девушки, которые спокойно шли на верную смерть, просто боялись подойти к этой двери — и заглянуть за неё…
— Ничего особенного, — наконец сказал Вайэрси, но даже его голос вздрагивал. — Вайми попросил предков назвать слово — они назвали. Давай посмотрим, что там, брат…
Вдвоем, ступая очень осторожно, они приблизились к двери. Между её гладкой толстой плитой и стеной чернела щель, в которую едва проходила ладонь.
— Ничего не видно, — сообщил Вайэрси остальным, — темно. Я попробую открыть пошире… — он запустил пальцы в щель и потянул. Дверь не дрогнула. Он плотно упёрся босой ступней в стену и потянул изо всех сил.
Сначала многотонный монолит не двигался, потом, уступая отчаянному напору, медленно, совершенно беззвучно стал отходить. Вайэрси перевёл дух и очень осторожно заглянул внутрь.
— Иди сюда, брат, — через пару секунд сказал он. — Смотри… — Вайэрси шагнул за дверь и исчез.
Вайми немедленно последовал за ним. Что бы там ни скрывалось, бросить брата он не мог. Тем не менее, он двигался очень осторожно и тихо.
Откуда-то изнутри на дверь падал холодный голубоватый свет. За ней был толстый кольцевой выступ с круглыми отверстиями — для запирающих её цилиндров, как понял Вайми. Он ступил на этот порог и встал на нём плечом к плечу с Вайэрси.
Им открылось круглое, высокое помещение, поперечником шагов в двадцать. Стена — она же свод, — была из ровного тёмного металла, словно комнату вырезали в литом монолите. Тусклый свет падал от закреплённого на нём диска, тлеющего мертвенной, безжизненной синевой. Даже воздух в тысячелетнем заточении стал каким-то мёртвым, безвкусным, пустым…
Пол здесь был странный — серовато-смутный, словно покрытый тонким слоем тумана, но Вайми едва это замечал — его взгляд был прикован к центру помещения. Там парил другой светящийся диск, цвета залитой вечерним солнцем зелени. Его свет не освещал больше ничего, он был сам по себе. Диск показался Вайми вдруг поразительно знакомым и он, как зачарованный, смотрел на него, чувствуя, как от догадки перехватывает дыхание, пока Лина не коснулась его плеча. За ней нетерпеливо толкались остальные.
Юноша бездумно шагнул вперед, но Вайэрси грубо удержал его и, осторожно протянув босую ногу, коснулся ей странно смутного пола. Его ступня стала твёрдо. Он перенес на неё вес, потом шагнул и кивнул брату. Они медленно пошли к диску. За ними, едва дыша, крались остальные.
