— Где я? — наконец спросил он.
— В Реальности, — спокойно, как всегда, ответил брат. — Твой мир существует, но ты жил в его отражении, в иллюзии, во сне машины.
— Я не понимаю!
— Я покажу. Попробуй-ка встать…
Вайми сел и осторожно спустил босые ноги на пол — как оказалось, металлический и очень холодный. Воздух тоже был вовсе не жарок. Он вздрогнул и поёжился, обхватив голые плечи.
— На, одень, — Вайэрси протянул ему тунику, такую же, как его собственная.
— Зачем? — Вайми поднял на него недоумённые глаза.
Вайэрси терпеливо пояснил:
— Потому, что ты мерзнешь. И потом, то, что естественно во сне, не всегда подходит к яви…
Вайми со вздохом подчинился. Одеяние оказалось тяжелым, особенно пояс на бёдрах, но в нём было тепло и лишь его босые ноги по-прежнему мёрзли. Вайэрси тоже был босиком, лишь над его крепкими ступнями тускло блестели серебряные браслеты. Ткань туники, пушистая снаружи, внутри была гладкой — и прочной, как железо.
Вайми отпустил рукав, попробовал встать — и тут же едва не свалился: здесь всё совершалось мгновенно, он двигался как-то слишком легко, и, начав движение, уже не мог остановиться. Лишь после нескольких минут осторожных попыток тело стало, как и раньше, бездумно подчиняться ему. Вот только ноги почему-то ещё плохо слушались.
— Это пройдет, — сказал Вайэрси. Он следил за ним с усмешкой, но молча. — Если ты можешь идти — пошли.
— А где мы? — немедленно спросил Вайми.
— Именно это я и хочу объяснить, — брат взял его за руку и повёл, как ребёнка, но Вайми был ему благодарен — он всё ещё боялся упасть.
В коридоре было совершенно темно и тихо, лишь откуда-то снизу слышался слабый гул. Вайми чувствовал, что здесь, кроме них, нет ни одного живого существа. Распахнутая настежь большая дверь в конце коридора вывела их в высокий круглый зал с голыми стенами, залитый таким же мягким, рассеянным светом. Здесь стояло восемь громадных серых кубов, пыльных и тусклых. Дверцы в некоторых были распахнуты, открывая блестящие трубки и плотные ряды пластин, усаженных множеством чёрных квадратиков в серебряной паутине. Оттуда тоже доносилось мягкое гудение и веяло слабым теплом.
В центре зала, окруженный кольцом тёмных окон, поднимался купол из стекла, заполненный белым мерцанием. В его глубине Вайми увидел свой мир — такой же, как там, в пещере…
— Да, ты жил там, — сказал Вайэрси, сев в одно из стоявших возле окон кресел, — и здесь, — он обвёл рукой зал и закинул ногу на ногу. Вайми пару секунд смотрел на его пыльную подошву, потом тоже осторожно сел. Кресло оказалось очень удобным и упругим. Поверить в то, что он услышал, было трудно.
