Он прочитал, по меньшей мере, двести рецептов, это были только противоядия, сладкий корень, можжевельник, нашатырь, потогонная сурьма, белый лук и измельченные слизни… Авторы книги говорили о «хороших результатах», «облегчении страданий» и «нескольких удивительных выздоровлениях». Тем не менее, в своих заключениях, сочинители заявляли, что «единственным действительно эффективными средствами были молитва святому Роху и благословение святого Франциска».
Наступил вечер, добрый доктор закрыл книгу, поднялся и подошел к окну.
На площади дети играли в кошки-мышки, в шары, в классики… Он с грустью смотрел на этих невинных малышей, наполненных жизнью и весельем, которым грозила ужасная смерть, как вдруг игры остановились, и он увидел, что все дети с тревожным любопытством посмотрели в одну сторону; внезапно все бросились по домам, захлопали двери. Господин Панкрас открыл окно и наклонился, чтобы увидеть причину их ужаса.
По улице, которая шла от Плэн-Сен-Мишель, двигалась страшная процессия. Двое мужчин в длинных серых балахонах, с лицами, скрытыми под капюшонами, с руками в черных перчатках, шли первыми. В правых руках они держали факелы, а левыми постоянно звонили в медные колокольчики. Позади них слышался скрип осей и звяканье подков о мостовую… По мере того как они приближались, мэтр Панкрас расслышал чтение псалмов, и вскоре узнал слова «Помилуй меня, Боже».
Все стояли возле окон, а страшная процессия медленно продвигалась… Она состояла из четырех повозок, которые сопровождали одетые в черное плакальщики. Каждый нес факел и под погребальным капюшоном пел страшные слова.
Мертвые были свалены вперемешку: их бросали на эти повозки, иногда сверху, из окон… Свисала рука, нога качалась рядом с запрокинутой головой с подбородком, указывающим на небо, и разинутым ртом… Многие были голыми. В последней повозке, прислонившись к куче трупов, сидел полностью одетый мертвец в охотничьем сюртуке, в сапогах синей кожи и белым кружевным жабо под черным как уголь подбородком…
Когда бормочущий монах проходил прямо под его окном, господин Панкрас окликнул его:
— Брат мой, куда вы направляетесь?
— На кладбище Шартрё, ― ответил монах. ― Больше нет места ни на Сен-Шарль, ни на Сен-Мишель.
— Но как так получилось, что за такой короткий срок?..
— Так получилось, что добрые люди мрут как мухи, и больше нет времени их исповедать… Что до меня, думаю, что мое испытание подходит к концу, потому что у меня под левой рукой растет большой бубон. Думаю, что доберусь до кладбища, но очень надеюсь оттуда не вернуться…
