Она хочет одно последнее лето притворства? Я дам ей его. Но посмотрите, куда привело нас это лицемерие: мы почти погибли в автокатастрофе еще до того, как ее драгоценное лето началось.
— Эй. — Я слышу, как меня окликает какой-то мужчина, но настолько доведена до отчаяния, что не замедляю шаг. Мое сердце бьется так быстро, что мне кажется, будто оно собирается выскочить из груди. Я знаю, мне нужно просто успокоиться и подождать, пока паника не пройдет. Но, когда я попадаю в этот ураган, мои глаза застилает пелена, и я не могу даже попытаться овладеть собой.
— Эй, подожди! — Голос приближается, становится громче, и вот тяжелая рука ложится на плечо и разворачивает меня кругом.
— Что? — я, задыхаясь, яростно дергаюсь назад. — Что на хрен ты... — Протест умирает на моих губах, как только я вижу лицо самого красивого парня, которого когда-либо видела.
Первое, что я замечаю — его глаза. Они завораживающие, темно-синие, цвета неба после захода солнца. Момент, когда последние дневные лучи угасают и появляются первые звезды, всегда был моим любимым. Сейчас я смотрю вверх, прямо в эти бесконечные полуночные созвездия. Полные тайн и шрамов.
— Куда ты идешь? — требует парень, все так же до боли сжимая мою руку. — Ты не можешь просто уйти.
Я вырываюсь, все еще ошеломленная. Он старше меня, но не на много, возможно, ему двадцать с небольшим: высокий, широкоплечий, загорелый, с глубоким бронзовым загаром. Его руки обтянуты черной футболкой, влажной и прилипшей к мускулистому торсу. От его стройного, но не худощавого тела, исходит запрятанная глубоко сила. Он стоит в черных джинсах и потрепанных рабочих ботинках, а дождь капает с его темных волос. Они слишком длинные и завиваются вокруг воротника. На его правом бицепсе я вижу темные чернила татуировки, уходящие вверх под футболку.
У меня перехватывает дыхание от его вида.
Мир вокруг наконец обретает четкость, и я понимаю, что снова могу дышать. Это хорошо. Моя паника постепенно проходит сама по себе.
— Ты слышишь? — требует он гневно. Затем недовольство исчезает, сменяясь беспокойством. — Подожди, тебе больно? Ты ударилась головой? — он тянется к моему лицу и с удивительной мягкостью прикасается пальцами ко лбу. Я снова заглядываю в эти глубокие синие глаза и чувствую, как во мне будто проскакивает заряд электричества. Я удивленно отскакиваю прочь.
— Я в порядке, — удается мне произнести. Мой сердечный ритм наконец замедляется.
Какого черта я делаю? Пускаю слюни на какого-то парня с дороги. У меня что, нет более важных проблем, о которых стоит волноваться? Например, о том, что пару минут назад я была на волосок от смерти.
