«Какая же я дура, если думала, что смогу когда-нибудь с этим покончить.»
— Джулс! Джульет, подожди! — кричит он, идя следом за мной.
Не останавливаясь, я шарю в сумочке в поисках ключей. Я должна уехать, прежде чем он сможет меня увидеть и понять, как я растерялась, покоренная лишь одним его взглядом.
— Что, я даже не заслужил благодарности? — раздается саркастический голос Эмерсона на парковке.
Я останавливаюсь. Я чертовски зла на себя, потому что так легко поддалась его обаянию после всего этого времени, но еще больше негодую на него.
Шипя, я в ярости сжимаю кулаки и поворачиваюсь кругом.
— Спасибо? — выплевываю слова высоким голосом. — Что, черт побери, там произошло? Ты мог его убить!
Эмерсон складывает руки на груди, сжимая губы в тонкую линию, его взгляд полон решимости.
— Он это заслужил.
Я чувствую, как во мне закипает гнев. Теперь я вспоминаю темные стороны вспыльчивости Эмерсона. Ревность ко всем подряд, рука в собственническом жесте на моем плече. Раньше все это давало мне ощущение безопасности, я чувствовала себя оберегаемой, словно сокровище, как будто я была самой важной девушкой в мире. Но сейчас это другое. Он не может поступать так, словно я ему принадлежу, больше не имеет права.
— Я могу о себе позаботиться! — настаиваю я сердито.
— Мне так не показалось. — Голос Эмерсона низкий и напряженный.
Я сдерживаюсь и не реагирую на эти собственнические нотки в его словах.
— У меня все было под контролем. Просто ты больше меня не знаешь!
На его лице мелькает какое-то непонятное выражение, и я чувствую внезапно пронзивший меня укол сожаления. О, Боже, я не должна была так говорить. Затем злость из его взгляда исчезает и, когда он смотрит на меня, в нем проскакивает ранимость и беззащитность.
— Ты вернулась, — тихо говорит он.
Приближается ко мне на полшага, и, несмотря на всю свою злость, я замечаю, что застыла на месте, в ожидании его прикосновений. Я хочу, чтобы он сжал меня в объятиях, как прежде.
«Ближе, — кричит мое подсознание. — Подойди ко мне ближе.»
— Ты вернулась, — снова говорит он, как будто сам в это не верит. В его глазах я вижу нечто удивительное: свирепость и безнадежность. — Все это время я продолжал смотреть на дверь, как будто ты могла в нее войти. И наконец ты здесь.
Я лихорадочно вздыхаю, ненавидя себя за то, что чувствую прилив восторга после его слов.
«Он ждал меня? Хотел снова меня увидеть?»
После нашего разрыва для меня было очевидно, что я последний человек на Земле, кого он хотел бы видеть. Он сказал, чтобы я не писала писем и не звонила. Никаких напоминаний о себе.
