Ландо провел рукой по бесконечно длинному бедру цвета разогретой бронзы, гладкому, как камень, обработанный морскими волнами за тысячелетие, мускулистому, но мягкому, приятно обжигавшему ладонь. Ему льстило, что такое создание принадлежало ему… С тех пор как она стала заниматься проституцией, деньги и подарки посыпались на него, как из рога изобилия.
Она осторожно убрала его руку с бедра.
— Я опаздываю. В семь у меня свидание.
— Опять твой старикашка?
— Когда он стоит напротив меня, его очки находятся точно на уровне моей груди.
— А когда лежит?
— В кровати — все одинакового роста. Почти…
— Задержись, пусть немного понервничает.
— Нет, он очень пунктуален. А когда я работаю, никогда не опаздываю.
Она потянулась, как филин, изобразила похлопывание крыльями, улыбнулась… Вид широких ореолов цвета темной меди, окружавших твердые соски ее грудей, снова возбудил Ландо, и он не выдержал.
— Инес, только одну минутку… Ладно?
Она задумчиво посмотрела на него. Разве можно отказать такому красавчику!..
— Для белого ты неплох в кровати…
— Но черный все-таки лучше, да?
— Дело не в цвете, Ландо…
— В чем, в таком случае?
— В том, что находится у тебя в брюках.
Ландо напыжился. Он гордился интимной частью своего тела, которой пели дифирамбы сотни обессиленных и растерзанных женщин после его высококвалифицированных эротических заходов. Но реплики Инес выбивали у него из-под ног почву.
Она молчала, и он сам решил напроситься на комплимент.
— Тебе понравилось?
— Неплохо…
— Как это «неплохо»?.. — Он чувствовал себя утомленным и опустошенным, готовым проспать десять лет, чтобы восстановить силы.
Инес склонила к плечу изящную головку, украшенную огромными, умными, фантастически красивыми глазами, и негромко, одними губами сказала:
— Для белого — неплохо…
Ландо никак не мог понять, как принцесса Кибондо, дочь короля, может зарабатывать себе на жизнь, — с королевской небрежностью отдавая часть денег ему, — продавая свое великолепное тело каким-то толстосумам? Несмотря на свой богатейший опыт общения с женщинами, он, как маленький мальчик, не мог проникнуть в ее тайну.
Она села на край кровати и медленно натянула высокие сапоги. В клетке зацокал клювом один из ее попугаев.
— Ты сама купила этих воробьев?
— Подарили… Любишь птичек?
Орландо Баретто встал с кровати и с удовольствием потянулся своим мощным, без единой капли жира, телом.
— Обожаю…
Ландо подошел к позолоченной клетке, открыл дверцу и запустил внутрь два пальца. Попугайчики отпрыгнули в дальний угол. Он осторожно вытащил одного из клетки, и тот неожиданно клюнул его в палец. Он уложил птичку в ладонь и струей теплого воздуха изо рта распушил перышки вокруг головки, почти касаясь губами тельца птички. Затем с улыбкой посмотрел на Инес.
