Однажды я попыталась его вернуть. На поминках, в пахнущем плесенью похоронном зале, заполненном корзиночками с печеньем-скорбью и пирожным-грустью, я пролепетала что-то о Софии, вроде того, что священник сказал, будто она была самоотверженной и красивой девушкой, хотя на самом деле совсем ее не знал. Джек стоял в углу, подальше от шума и плачущих людей, уставившись в стакан с водой в своих руках. После моих слов, он медленно поставил стакан на стол и посмотрел на меня, затем взял мое заплаканное лицо в ладони и закрыл глаза.
– Все кончено, – сказал он очень спокойно.
– Что? – спросила я, в то время как внутри что-то оборвалось. Он оттолкнулся от стены и ушел, бросив напоследок:
– Все.
После этого он перестал ходить в школу. Я разговаривала с директором Эвансом насчет этого, и он сказал, что Джек бросил учебу. В Гарварде не аннулировали его зачисление, так что, теоретически, Джек все еще мог там учиться, даже со сплошными неудовлетворительными оценками за последние две четверти. Но мы оба знали, что он не поедет в Гарвард. Его это больше не волновало.
Когда настал апрель, спустя практически два месяца его отсутствия, я начала его искать. Я хотела его найти. Черт, я действительно этого хотела. Я боролась. Сначала я думала, ему необходимо пространство, считала, это поможет. Ведь последнее, что могло бы помочь – это увидеть меня. Увидеть сумасшедшую девочку, которая была твоим заклятым врагом, выслеживающую тебя, будет стрессом даже для великого Вулкана, бога огня. Кроме того, я просто не знала, как ему помочь. Я бы только еще больше все испортила. Сказала бы что-то неправильно. Сделала бы что-то неправильно.
Но когда однажды ближе к вечеру ко мне пришла миссис Хантер, плача и умоляя его найти, я поняла, что должна это сделать.
Я дождалась весенних каникул, и тогда начала гоняться за призраком.
Миссис Хантер отдала мне записку, оставленную Джеком. Самая обычная записка на простой белой бумаге, в которой было написано, что он уходит и чтобы она не вызвала полицию, и, конечно, что он ее любит. В отчаянии миссис Хантер обратилась в банк, чтобы получить информацию по его счету. Деньги за операцию Софии были ему возвращены, и большую часть он подарил кому-то, сняв себе лишь четыре тысячи долларов. Конечно, четырех тысяч достаточно, чтобы прожить некоторое время. Но его не было практически три месяца!
Он оставил все вещи в своей комнате. Единственное, что он взял – это отцовскую шкатулку из-под сигар с письмами Софии. Я искала хоть какой-нибудь признак его присутствия на могиле Талли. Ничего. На могиле Софии осталась лишь поникшая роза. Ей, наверное, было несколько недель. Если бы Джек приходил к ней после этого, он бы положил свежий цветок.
