Несмотря на осторожное оживление закостеневшего словоупотребления, демократическая вольность воцарилась лишь к началу нынешнего века. Нам, народу крайностей, трудно соблюдать разумное равновесие, и ситуация вызывает опасения по поводу утраты правильности. Говорят о безвозвратной порче литературно образованного языка.
При этом нельзя провести параллель с либеральным попустительством 20-х годов прошлого века, которое питалось просторечными и диалектными навыками «новой советской интеллигенции» (определение С.И. Ожегова) и было остановлено пуристическими настроениями. Нынешнее новаторство зиждется на иных основах – на жаргонах и американских образцах. Оно находит одобрение людей, отнюдь не малограмотных по несчастью, и отнюдь не тормозится обращением к традиции. Здесь кроется несомненная опасность для объединительной роли языка. Именно правильный язык, и только он, определяет даже внешне этическое и гражданское единство, делает людей своими, отличая от чужих, говорящих не по-нашенски.
Сегодня глобальный технический прогресс, ядерная энергетика, освоение космоса, множительная техника, мобильная телефония, компьютеризация, Интернет обостряют потребность в чёткой и жёсткой нормализации языка. К сожалению, компьютерно-сетевое общение, вся сфера массмедиа и, в первую очередь, агрессивная реклама отказываются от правильности, подчиняясь коммуникативно целесообразной экспрессии и популистским запросам. В текстах всех типов содержания своевольно и необдуманно смешиваются книжность и некнижность в своей самой низкой, просторечной части. Самый беспорядок и неустроенность в обществе размораживают строгость литературно образованного языка.
Ментальность, взгляды на жизнь нового поколения отражаются в самоуправной много– и разноголосице. Опасно этому безоговорочно радоваться, потому что без надлежащей оглядки на непоколебимые образцы правильно образованного языка легко утрачиваются понятия высокого и низкого, своеобразие учёной книжности и повседневного быта, строгость общения официоза и однозначность науки, художественная образность. Борьба за однозначную устойчивую норму стала казаться бесперспективной суетой, имеющей значение разве что для чисто учебных ситуаций.
Коварство вольнолюбиво-освободительных устремлений покушается на твёрдый канон конкретных слов, форм и других единиц выражения. Однако только он способен удержать язык от рыхлости и развала, блюсти историческую преемственность взаимопонимания, без чего язык перестанет быть базой государственного единства, национально-языкового сплочения. Уже слышны жалобы старших носителей образованного языка, перестающих понимать младших.
