— А может, она любит виски.
— Не исключаю, но я следую своей версии.
— Любопытно. Выкладывай, что это за версия.
— Просматривая список выезжавших утром из отеля гостей, я обратила внимание на одного человека.
— Кто такой?
— Некто Золтан Ковач, шестьдесят четвертого года рождения. Он жил на четвертом этаже в представительском люксе. Какой-то тоже бизнесмен. И хотя он гражданин Румынии, но прибыл он в Москву из Будапешта и улетел сегодня туда же. Вот, я навела справки… Аэропорт «Шереметьево» два, рейс эс-ю номер два, ноль, три, ноль, компания «Аэрофлот». Вылет в десять часов двадцать минут утра.
— Думаешь, что он? Какие-то личные счеты? Ну, это как-то явно. Бизнесмен, ловко орудующий ножом? Не похоже. Но имя и фамилия его явно не румынские, а венгерские.
— Подозревать нужно всех, вы сами говорили, Андрей Григорьевич. Да, слишком очевидно, но… Рано выехал и тоже из Венгрии. Но почему бы и нет. Подозревать нужно и сотрудников отеля. Никто ничего не слышал и не видел. Такого не бывает. Круговая порука. Мне их начальник охраны не понравился. Агапов Игорь Алексеевич.
— Чем не понравился?
— Глаза бегают, не смотрит на собеседника и скользкий какой-то.
— Наш, бывший?
— Нет, он из внутренних войск.
— Проверим.
— И вот… — Ольга открыла папку, достала оттуда разглаженный морщинистый листок и протянула шефу.
— Что это? — полюбопытствовал генерал.
— По моим предположениям, этот листок вырван из записной книжки убитого, — пояснила Ракитина. — Случайно нашла под диваном. Цвет пасты, оставленный на листке, идентичен цвету пасты шариковой ручки «Паркер», лежащей на рабочем столе бизнесмена. Ныне покойный господин Ференц вечером сидел на диване и разбирал документы. Кстати, самой записной книжки жертвы нет ни у муровцев, ни у следователей СКР. Видимо, убийца забрал ее с собой.
Владимиров задумался на секунд десять и сказал…
— Значит, эта записная книжка была ценна для убийцы, может, за ней он и охотился.
— Я тоже так думаю.
— Молодец, Ольга. Хороший сыщик ты.
— У вас учусь… Но что это за знак, Андрей Григорьевич? — поинтересовалась у генерала Ракитина.
Владимиров объяснил:
— Это… это знак венгерских фашистов в годы войны, партия «Скрещенные стрелы». От отца своего знаю, он по Венгрии был большой спец.
— Так кто из них нацист? Убитый или подозреваемый?
— А может, оба к фашистам непричастны или наоборот причастны. Или жертва просто от нечего делать нарисовала этот знак, а потом скомкала и выбросила.
— Кто знает.
