Одной лишь силой мысли я перенёсся к разлому и вышел в Маргардт, на острова хаттуров. Тёмная сила опьяняла меня. Я ощущал колоссальную мощь Бездны, правда, с небольшими включениями Геенны, но сейчас это казалось не важно.
На меня смотрел удивлённый отец Гирдэк и монахи-раттусы. Апиона не было: очевидно, отправился в Ситтарас или ещё куда.
«Я свободен!» — услышал я в голове знакомый бас. — «Сила! Власть!»
«Кто ты такой?» — мысленно спросил я.
«Ты знаешь, кто я», — ответил голос в голове. «Я — это ты. Твоя тёмная сторона. Я — тьма в твоей душе, как и ты — свет в моей. Я — ангел Бездны, сын ангела Бездны. Именно я проснулся в тебе в твои юные годы. Именно я подтолкнул тебя на путь криминала. Моя кровожадность захватила тебя. Это я убил тех морских торговцев, о чём твоя светлая душа предпочитает не помнить. Цовинар научила тебя контролировать меня. Но после инициации я стал самостоятельной личностью. Хаос Геенны куда крепче и сильнее, чем Хаос Бездны, он и пробудил меня и дал мне сил».
«Умолкни», — ответил я. — «Ты лишь мой гнев, моя ненависть и кровожадность. Ты — лишь часть меня, ангел Бездны, в то время, как я — полноценная личность».
«Ты уверен?» — спросил тёмный голос. — «У меня личность ангела Бездны, значит и тело ангела Бездны моё, и силы — мои. Выметайся из моего тела, человечишка!»
И ангел Бездны исторг мою душу из своего тела. Странно было глядеть со стороны на то, что только что было тобой. Сначала я подумал, что моя душа направится в мир иной, но тут материализовался в своём старом облике, человеческом. Жив! Лучше, чем направиться к богам в самом рассвете сил.
— Счастливо оставаться, неудачник! — издевательски отсалютовал ангел Бездны и улетел куда-то на юг.
— Что вообще произошло? Как это ты раздвоился — выдавил из себя отец Гирдэк.
— Это было всё самое плохое, самое непокорное и кровожадное, что было во мне. После того, как я прошёл инициацию, оно осознало себя отдельную личностью — и обрело собственное тело.
— Значит, всё тёмное, что было в тебе… Часть твоей личности. Можно сказать, твоя тень, — задумчиво произнёс отец Гирдэк. — Ладно, размышлять о подобных вещах лучше всего в тепле. Нечего тебе стоять на морозе, Сардэк. Пойдём в храм. С Божьей помощью ты обретёшь покой — и в трезвом уме решишь, что делать.
Я последовал в храм за служителем Апиона. Святилище представляло собой устремившуюся вверх, словно дерево, постройку: основание-ствол и некое подобие кроны древа на втором этаже. Это вполне естественно для подобных котам существам, ведь многие кошачьи живут на деревьях. Материалом, естественно, была древесина, чёрная, лакированная. Внутри оказался зал для проповедей с алтарём в виде пятиугольника, над которым висела икона Апиона в сияющих доспехах, верхом на крылатой пантере, на фоне бушующей над островами грозы. Возле икон святых местной веры стояли монахи и молились. Завидев настоятеля, они преклоняли колени и сжимали в молитвенном жесте руки. Отец Гирдэк жестами позвал меня за дверь, где, очевидно, находились кельи. Мы вошли туда по ковровой дорожке и сели за стол, выполненный из того же дерева, что и здание храма.
