Цовинар стала моей наставницей — и первой женщиной. Я научился подавлять агрессию — и направлять её в нужное русло. Научился я и командовать порождениями Бездны. Оказалось, наречие, на котором мы общались — харгий, язык Бездны, священный для эшхарготов и безднопоклонников, родной для властителей Бездны. Все властители обладают памятью крови, в которой этот язык и прописан с рождения. Когда я принял октопоидную форму, мои старые знания проснулись. Эшхарготы же говорят на диалекте дарского, заимствовавшем слова, связанные с религией, из харгия.
Цовинар хотела, чтобы я стал её мужем, и мы, благословленные Фатагном как довольно влиятельным Владыкой, заполучили бы более высокие места в совете Бездны. Цовинар не хотела меня отпускать, мол, оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём. Но я отказался: я сделал свой выбор, жизнь человека среди людей. Я вернулся к Кантеру и начал изучать у него алхимию. Проштудировав основные книги по алхимии на дарском языке, я принялся читать более продвинутые, на ситтари. Оказалось, я отлично помню язык своего детства и могу читать на нём научные трактаты.
Я завязал с преступной деятельностью. Моих бывших товарищей по банде не было видно: за то время, что я отсутствовал, они успели угодить за решётку. Тем не менее, моя дурная слава никуда не делась, и мы с отчимом переехали в другой город, Дарвуд, на одноимённый остров. Туда же по чистой случайности переехали Рамир и храмовник Танкар. Хотя, как я подозреваю сейчас, Танкар переехал далеко не случайно, а мог догадываться, что я как-то связан с силами Хаоса.
Однако, с тех пор, как я завязал с преступностью, стал законопослушным гражданином и изучил алхимию, я не сразу стал честным тружеником. У меня появилось несколько хитрых планов, как при моих способностях жить без работы, грести деньги лопатой и при этом не нарушать закон. Довеском к моей способности к биологической метаморфозе прилагалась возможность превратить любую одежду в доспех, достойный властителя Бездны. В качественную кольчугу из золота, как я узнал в результате экспериментов, высшей пробы. В результате экспериментов я понял, что мог обратить в золотой доспех хоть шёлковое платье дамы из высшего света, хоть пропахшие навозом крестьянские штаны с кафтаном, лишь бы всё это было надето на мне во время метаморфозы. Даже один золотой кольчужный доспех без дураков стоил приличных денег. Если же накупить кучу дешёвой одежды, преобразовать всё в золотые доспехи и продать, то можно стать самым богатым человеком на острове. Да что на острове, во всём царствие Грахака, если не считать самого бога-правителя!
