Сознание вины давило на плечи невыносимым грузом. Все остальное, то, что занимало раньше, казалось мелким и незначительным, не стоящим внимания. Вот сейчас она едет в Прагу — зачем? Что она рассчитывает там найти?
Наташа вздрогнула от неожиданности, когда на плечо ей легла прохладная узкая Верочкина ладонь.
— Эй, ты что такая грустная? Не заболела? Может, кофе сварю? Или пойдем пообедаем вместе…
В голосе ее явно звучала тревога. Наташа через силу, одними губами улыбнулась (keep smiling[3], будь он неладен!) и ответила:
— Да нет, ничего, все в порядке. Задумалась просто. А насчет пообедать… — она взглянула на часы, — не получится. Некогда, уже бежать надо. Я же в отпуске с сегодняшнего дня!
— Ну ладно, смотри…
Верочка отошла. Наташа тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли, и решительно взялась за телефон.
«Солнце медленно садилось вдалеке, за Ариданским холмом. В предвечернем воздухе, напоенном запахом трав и цветов, висело зыбкое марево, поднимающееся от разогретой земли. На опушке леса, выходящей к мелководной, но быстрой речушке Сальте, показался одинокий всадник. Черный плащ с багрово-красным подбоем выдавал в нем странствующего колдуна из Ордена Ведающих. Незнакомец был не молод и не стар, худощав и гибок, как шатгарский клинок. Кожа на лице выдублена загаром, видно, что совсем немного времени приходится ему проводить под крышей. Длинные волосы, схваченные кожаным ремешком на лбу, падали на плечи. Взгляд очень светлых голубых глаз был задумчивый, как будто устремленный внутрь себя… Но и чуть насмешливый в то же время.
Он ехал медленно, почти шагом, слегка покачиваясь в седле, хотя лошадь — гладкая молодая кобылка вороной масти с белой звездочкой на лбу — вовсе не выглядела усталой и заморенной.
— Ну хоть ты скажи мне, Матильда, почему людям не живется спокойно? Если нет ни чумы, ни морового поветрия, саранча не сожрала посевы и дракон не поселился где-то поблизости, они все равно найдут себе приключения. Не знаешь? То-то. Я тоже не знаю, хотя ты всего-навсего лошадь, а мной бабы пугают маленьких детей, если они плачут по ночам… Пока не явится необходимость в моих услугах.
Лошадь запрядала ушами и покосилась на седока большим влажным глазом.
— Правда, правда, так и говорят: «Вот придет Автар, посадит в мешок и сварит из тебя свое колдовское зелье».
Лошадь дернула головой, заржала, заплясала на месте, взрывая копытами стебли травы. Колдун выпрямился в седле, тревожно оглядываясь по сторонам. Только сейчас он заметил легкое облачко с изумрудно-зеленым отливом. Не иначе Ведьмин круг где-то поблизости.
