Харт аккуратно пересек кабинет, ничего не трогая, и прошел в комнату с мягкими стенами. Покои для буйных пациентов, которые выстроило бессознательное доктора Линна, тоже были не совсем обычными. Небольшие пуговки, прикреплявшие мягкий слой к стене, представляли собой копии шмелей. Складывалось впечатление, что насекомые просто спали, настолько реалистично выглядели эти необычные элементы. Сам цвет обивки был светло-желтым, поэтому вся обстановка в совокупности напоминала улей. Вильям сделал несколько записей в блокнот и перешел в последнее помещение через проход в стене.
Уютная комната сочетала в себе спальню и зону отдыха. В центре стоял небольшой диван, который мог трансформироваться в кровать. Рядом с тумбочками, расположенными по углам, было несколько горшков с растениями. На некоторых стенах висели детские фотографии доктора Линна с его родителями. Самым интересным в этой комнате оказался стоявший на табурете рядом со шкафом для одежды граммофон. Прямо за табуретом на полу обнаружилась целая коробка с пластинками. Харт включил ту, что уже лежала в граммофоне. Раздался только треск. Вильям переставил иглу на другое место, и мужской голос начал что-то рассказывать. Харт вслушался в доносящуюся с пластинки речь – это явно был дневник воспоминаний. «Форма интересная, но не очень удобная», – подумал Вильям. Он стал искать, откуда снял иглу. Через полчаса Харт нашел место, где монолог переходил в треск тишины, и, предварительно записав в блокнот последние на пластинке слова («Не каждый шмель находит дорогу домой»), оставил там иглу.
Для составления гипотезы информации было более чем достаточно. Харт, очнувшийся в кресле своего кабинета, сразу же дал сигнал Сидни об окончании терапии. Как только мистер Линн пришел с сознание, он попытался избавиться от ремней, одновременно начав жужжать. Подоспевшей Сидни Вильям помог освободить пациента и вместе с ней проводил бывшего доктора до отведенной ему палаты. Линн то и дело норовил выскочить из их рук, но им все же удалось его удержать. Как только дверь в палату с мягкими белыми стенами захлопнулась, Сидни поблагодарила Харта за помощь, и он направился обратно в свой кабинет.
Деталей в бессознательном мистера Линна было немало, но все они находились в тесной логической взаимосвязи и подводили к одному выводу. Вернувшись в кабинет, Вильям набрал номер профессора Дежайна.
– Слушаю, – раздался из трубки голос Фрэнка.
– Это я. Осмотр закончен, вывод можно сделать следующий: у доктора Линна, судя по всему, произошло психическое расстройство на фоне переутомления. Он не говорил в последнее время, что устал от работы?
