– Невероятно, – произнес еле слышным голосом Харт, который был заворожен атмосферой внутреннего мира Джона.
– Да, пожалуй, – с улыбкой ответил Вэйл, – но, возможно, мне все-таки еще удастся тебя поразить…
Тот день пролетел незаметно. Вильям был так увлечен беседой с Джоном, что не смотрел на часы, поэтому неудивительно, что медсестра застала Вильяма в «спящем» состоянии. Перед возвращением во внешнюю реальность, вызванным стараниями работницы госпиталя, Харт все-таки успел попрощаться с Джоном.
* * *
В пятницу Сидни записала к Вильяму на прием нового пациента. У него было очень редкое расстройство, которое в подлинном виде встречалось Харту всего два раза за его практику (девяносто процентов случаев – простое самовнушение). Больного звали Ричард Хэнс. Он работал в какой-то научной лаборатории и занимался изобретением умной техники для военных нужд. Вместе с этим у него хватало времени на преподавательскую деятельность. Профессор Хэнс читал лекции в техническом институте имени Карла Верналеса. Студентам, окончившим это заведение, предлагали рабочие места в лучших частных и государственных компаниях страны. Очередь за дипломированными специалистами составлялась на многие годы вперед. Мистер Хэнс прилетал в субботу. Он жил в другом городе, но записался именно в ту лечебницу, где директором был Фрэнк Дежайн.
Поскольку его проблемой, зафиксированной в личном деле, было раздвоение личности, то, естественно, его направили к Харту. Вообще, все, кто имел подобное отклонение, являлись одаренными в чем-то людьми. Вильям вспомнил, как у него проходил лечение актер, который настолько проникнулся одной из своих ролей, что в нем начали жить две разные личности. С тем же диагнозом к Харту на сеанс терапии попала писательница Эмма Роуз: в ней умещались три разные Эммы – маленькая девочка, взрослая женщина и пожилая дама. В любое из этих состояний она могла впасть в совершенно непредсказуемый момент. Теперь вот добавится физик-математик, если диагноз поставлен правильный.
Проверить это нетрудно. Дело в том, что у тех, кто страдает раздвоением личности, происходит своего рода мутация на уровне подсознания. Во внутреннем мире находится два (или более) не соединенных друг с другом бессознательных. С подключением к одному из них у человека изменяется и сознание – он может стать совершенно непохожим на себя прежнего, хотя, тем не менее, будет самим собой. Точнее, тем собой, которое выросло и сформировалось во внутреннем мире. Можно провести аналогию: возьмем яблоко, оно будет воплощать бессознательное. Из-за каких-то аномальных условий у него появляется выступ типа кочки. Она не тревожит, не болит и совершенно не мешает жизни. Но при определенных обстоятельствах эта кочка начинает становиться все больше и больше (особенно это происходит в случае, когда человек не устраивает себя таким, какой он есть), пока не перерастает в полноценное яблоко. В конце концов оно отмежевывается от того, на котором выросло. Именно после разъединения двух бессознательных человек перестает собой управлять. С того самого момента в нем пребывает две личности, каждая из которых имеет свое подсознание, свои принципы и воспоминания (часто вымышленные). В общем, два бессознательных находятся в одном внутреннем мире и имеют одно физическое тело. Единственное, что оставалось загадкой для Харта в этой болезни, каким образом происходила смена личностей. Он остановился на гипотезе, что переключателем являются какие-то определенные внешние обстоятельства. Но у него не было достаточных оснований, чтобы всецело доверять этой теории.
