– Но отчего ты решила, что это Дариуш и Татьяна сделали?
– Миш, они вдвоем утешали меня, я так плакала! Пришла к Таньке домой в слезах, они там были. А тут выходит ее бабушка, профессор химии Огурцова, и говорит этим своим звучным голосом, ну вы помните, как она всегда разговаривала – громко, с расстановкой, будто лекцию читает: ну что, Таня, опыт получился? Мне кажется, кислоты было многовато. Зачем вам с Дариком понадобилась семилитровая бутыль для щелочной реакции такого рода? И я все поняла. И они понимали, что я поняла – и смотрели на меня безмятежными глазами, словно ничего не произошло. А потом засмеялись – ну что ты сопли распустила, глупости! Ну и все.
– А приехала на бал зачем? – Влад отпил теплого пива, чтобы смыть привкус ярости. – Что ты собиралась там увидеть?
– Не знаю. – Маша вздохнула. – Мои самые страшные сны – это как умирают в муках розы. Корчатся стебли, горят бутоны… Я иногда это вижу в кошмарах до сих пор. Да, глупость. Но я уехала, училась, регулярно видела Дариуша в светской хронике и Таньку на обложках журналов, сама хотела достичь идеала во всем. Чтобы потом, встретившись с ними, что-то им доказать… но когда пришла, то поняла, что это глупость. Этим двоим что-то доказывать бесполезно. Они отчаянно скучают, им просто нужно свежее мясо для их шуток. Я же время от времени мониторила Танькин мерзкий сайтик. И теперь совершенно уверена, что они пригласили всех нас, чтоб в очередной раз опробовать на нас свои шутки. Мы в их глазах по сей день – никто. Эти их богатые гости, ради которых и затеяли бал, были антуражем. Может, я, конечно, преувеличиваю наше с вами значение, но эти двое готовились к своим розыгрышам долго. Даже кладбище бутафорское устроили. Посчитали Соню самой уязвимой и начали с нее. Я не хочу даже думать, что они приготовили для нас.
– Но это же идиотизм, граждане. – Влад обвел приятелей ошеломленным взглядом. – Это реально просто глупость какая-то. Ну ладно было что-то такое в детстве – можно понять, недомыслие и детская жестокость. Но прошло столько лет, и все эти годы планировать такое, построить в своем парке кладбище, чтобы всех напугать именами на надгробиях и довести Соню до обморочного визга… Это, воля ваша, нечто нездоровое.
– А никто и не говорит, что это нормально. – Михаил достал из холодильника запотевшую бутылку. – Кому холодненького? Так о чем я вам говорю: эти двое просто психи какие-то. Я обещал, что расскажу, что они со мной сделали? Ну вот, рассказываю. Помните Пончика?
