– …мировое пространство будущего. Все можно, все разрешено, никакой полиции, никаких армий, границ… повсюду травка и цветочки. Уют, чистота, довольство. Если что-то не так, прилетает электронная бабочка… садится на лоб, опускает на череп усики и делает лоботомию.
– Опять бабочка? – ворчливо сказал песочный голос. – Ну хорошо, хорошо! Лоботомию так лоботомию! Только ты уверена, что опять не будет сюрпризов?
Изображение в зеркале стало мутным. От головы девушки отделился какой-то туман и стал быстро сгущаться. Рина увидела большую бабочку с черными обугленными крыльями. Летать она не могла, но быстро ползала. Бабочка завертелась на месте и решительно направилась к сотворившей ее Фиа. Толстый, с хорошую проволоку хоботок безжалостно распрямлялся.
Фиа закричала и метнулась под защиту бетонных плит. Сгустившаяся бабочка, не отставая, бежала за ней.
– Ну вот… Хоть у кого-то из ведьмариков облом! Зачем эльб ее материализовал? – озадаченно спросила Рина.
– При чем тут эльб? – удивилась Яра, сидевшая рядом и тоже все слышавшая. – Не могут эльбы ничего сотворить! Они лишены дара к созиданию! Это все сама Фиа! Эльб только и делает, что дает ей псиос и искажает то хорошее, что есть в ней самой! В НЕЙ! Сам он – ничто.
– Но ее же прежние мечты не…
– …бегали за ней по двору, чтобы сделать ей лоботомию? Думаю, нет. Но кто тебе сказал, что они не сбывались? Что где-то во Вселенной не возникала бабочка, летящая от звезды к звезде? Настоящее и материальное не всегда синонимы.
Рина хотела опустить зеркальце, но изображение в нем внезапно сменилось, и в соседнем дворе за оградой она разглядела тяжелую черную машину. За машиной, как за щитом, укрывался Тилль. Стоявший с ним рядом незнакомый берсерк что-то горячо доказывал, кивая в сторону хрущевки.
Тилль слушал его вяло, зевотно поскребывая ногтем небритую щеку. Ему было безразлично, сколько берсерков нового набора выдержит экзамен, а сколько погибнет. Даже если берсерки потеряют треть атакующих, Тилль все равно окажется в выигрыше. На мертвецов можно выписать псиос, который они получили якобы до боя.
Тилль махнул рукой, требуя немедленно наступать. Берсерк, оправдываясь, что-то заговорил и, положив локти на крышу машины, повернулся к пятиэтажке. Рина еще разглядывала их в зеркальце, когда что-то мелькнуло в воздухе и по заднему стеклу джипа пробежала длинная белая трещина. В следующий миг машина Тилля напоминала скульптуру изо льда. Такой же ледяной статуей стал и берсерк. Его локти так и не успели оторваться от крыши. Сам Тилль червяком отползал в сугробы, часто задирая голову и оглядываясь на забор.
