– Ты ее любишь, – сказала Яра.
Не стоило ей это говорить. Глаза Родиона увлеченно вспыхнули, но тотчас и погасли.
– Не уверен. Я слишком хорошо вижу, что все это ложь. Все равно потом наиграется и продаст.
– Откуда ты знаешь?
– Да уж знаю, поверь. По-другому у этих не бывает. Когда человека слишком много, он все равно что никакой. А ведь я удивлен. Я обнаружил, что женщины тоже бывают эгоистками и любят только себя! А когда-то мне казалось, что женщина – это некое надмирное существо просто в силу того, что она женщина!
– Так уйди от них! Расстанься с ними! – сказала Яра. Рассуждение о женщинах она пропустила мимо ушей в силу того, что оно было слишком общее. Яра же обычно не фокусировалась на общих рассуждениях.
Родион пошевелил губами:
– Ну допустим… и дальше что?
– Сможешь вернуться в ШНыр! Хоть сейчас… Твоя пчела жива! Ты сам сказал!
Лицо у Родиона было двоякое. Это Яра заметила еще в ШНыре. Оно то кратковременно прояснялось, точно где-то в глубине изливался через глаза огонек свечи, то мрачнело и искажалось. Шло рябью бугорков, клочков щетины, западало щеками и висками. Нос становился огромным и злым, как у хищной птицы. В такие моменты хотелось оказаться от Родиона подальше и желательно за пуленепробиваемым стеклом.
Вот и сейчас Яра пожалела о своем вопросе. Просветлевшее было лицо Родиона стало очень злым:
– Ну и что будет в ШНыре? Снова все для других и ничего для себя? Гамак на чердаке? Выгребать из пегасни навоз? Тошнота после нырка, когда горошины в рот не возьмешь? Рабство какое-то!
– Нет никакого рабства! Кавалерия, Меркурий, мы с Улом – все так живут. Это единственная возможность нырять. Можно подумать, кто-то втихомолку трескает черную икру! – обиделась за ШНыр Яра.
Родион поморщился:
– Если вам так нравится – живите! А мне диктовать не надо! Вот как ты оказалась в этом магазине? Ну, говори!
– Приехала… – осторожно ответила Яра.
– А почему именно во вторник? Хочешь, скажу? Кавалерия по вторникам всегда ныряет, потом ей плохо и она до вечера сидит у себя, вот все и сбегают!
Яра смутилась, потому что Родион был прав. Они действительно удрали в Москву именно по этой причине.
– Я могла бы и сама уехать. Отпроситься… Можно подумать, никогда не отпрашивалась! – буркнула она.
– Да, могла. Но тебе было бы неловко. Когда кто-то вкалывает, очень неудобно валить, – мгновенно и очень верно сказал Родион.
Яра ощутила себя загнанной в угол:
– Перестань! Да, все так и есть, но перестань. Ты соврал!
