Четвертая глава Книги Бытие повествует не только о первом братоубийстве. Она говорит об эскалации насилия почти как о соблазнительной неизбежности. Однако есть в ней и иное: слова Бога о том, что такое насилие не было неизбежным и может быть преодолено («будешь господствовать над ним»). Иными словами, естественный ход человеческой цивилизации не вытекает
фатальным образом из человеческой природы. (Кстати, это сквозная мысль нашей книги.)
Мы, люди, не прирожденные убийцы (иначе откуда посттравматический стресс после битвы?) Каинова печать лежит на человеческой цивилизации, а не на человеческой природе. Эскалация насилия – немезида, а не природа. Это решение, которого можно было избежать, а не неизбежная участь. Да, это наш «первородный грех». Но его можно было (да и доныне реально) преодолеть.
Эскалация насилия в Быт 4 происходит между пустынными племенами, а не национальными государствами (которые еще не существовали). Описаны не войны, а насилие родовой вражды, отношения чести и бесчестья, когда небольшие группы сталкиваются между собой в отсутствие ясных юридических норм и компетентного, адекватного общинного руководства. (Впрочем, иначе ли обстоит дело с национальными государствами без всемирного правительства?)
Быт 4 говорит не только о первом случае братоубийственного насилия, но и о том, откуда пошел грех (или даже Грех) эскалации насилия. Авель убит – это одна жертва. Если Каина убьют, его семья потребует семикратного отмщения. Но пять поколений спустя, если убьют Ламеха, семья потребует отмщения в семьдесят семь крат.
К слову сказать, именно как меру против такой эскалации Книга Левит заповедует: «Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать» (Лев 24:20). Воздаяние должно соответствовать преступлению: нельзя делать в семь раз хуже и уж тем более в семьдесят семь раз хуже.
Иными словами, Быт 4 содержит библейскую версию рассказа о том, как неолитическая революция/ эволюция увенчалась возникновением цивилизации в землях «плодородного полумесяца» и особенно в Междуречье. К несчастью, эта версия еще и исторически более точная, чем шумерская легенда о пастухе Думузи и земледельце Энкимду с ее счастливой концовкой. В Быт 4 земледелец убивает пастуха, строит первый город, и насилие возрастает по экспоненте.
В принципе, сознательное насилие похоже на любое другое проявление человеческой активности: мы улучшаем наш образ жизни. Налицо прогресс: от палеолитических пещер в Западной Франции к неолитическим домам в Восточной Турции; от пастушества с овцами и козами к земледелию со скотом и лошадьми; от письма палочкой по глине к письму тростинкой по папирусу и (в наши дни) письму через прикосновение ладони к экрану.
