Правосудие – это тело любви, а любовь – душа правосудия. Разделите их – и не останется ничего, кроме нравственного трупа. Правосудие есть плоть любви, а любовь – дух правосудия. Об этом стоит задуматься!
Почему, с одной стороны, люди и группы, которые начинают с высочайших идеалов дистрибутивного правосудия, зачастую заканчивают кровавыми убийствами (особенно «несправедливых»)? Почему, с другой стороны, слово «любовь» настолько выхолощено, что мы говорим о своей «любви» и к шоколадному батончику, и к супруге/ супруге, и к спортивной команде, и к Богу Всемогущему?
Мы разделяем то, что разделять нельзя, если мы хотим, чтобы каждое понятие сохраняло силу. Правосудие без любви заканчивается зверством, а любовь без правосудия – банальностью. Любовь дает правосудию одухотворенность, а правосудие любви – плоть. Они должны идти рука об руку, иначе ни одного не останется.
Для заглавия эпилога я адаптировал строку из «Элегии на смерть Джона Китса», написанной Перси Биши Шелли. К Китсу я напоследок и вернусь. У него есть «Ода греческой вазе», где эта ваза объявляет:
В прекрасном – правда, в правде – красота;
Вот все, что нужно помнить на земле.
[42]Представим «Оду библейской вазе». Эта ваза могла бы сказать: «В правосудии – любовь, в любви – правосудие. Вот все, что мы знаем на земле, и все, что нам нужно знать».
