Менеджер нашёл охранника у входа в небольшой зал и подозвал меня.
– Знакомьтесь. Бывший начальник охраны.
Я кивнул, наблюдая, как на типично армейских челюстях перекатываются желваки. Судя по возрасту, уволен со службы в чине полковника. Или около того. А сейчас «работает» простым секьюрити. Что ж, по делам и честь.
– У меня вопрос по технической стороне дела.
– Слушаю.
– Как получилось, что нападавшие не оставили следов? Гильзы, отпечатки, логи программ взлома видеосистемы. Чистой работы не бывает. Только если нападающим не помогают изнутри.
Охранник ответить не успел. К нам подошёл молодой человек, произносивший речь на открытии Освенцима.
– Всё хорошо, Норман? – спросил он менеджера.
– Вполне. Вот приехали по поводу технической уязвимости систем.
– Кое-кто уверял, что они идеальны…
– Теперь, – Норман немного смутился. – Разбирается тот случай.
– А-а, да, – понял мажор и оглядел меня с ног до головы.
Он положил руку мне на плечо:
– Но сейчас-то всё в порядке. Беспокоиться не о чем.
Я понял, что меня «отшивают». Технично так. С шармом.
– Выпейте. Сходите на танцпол. Там полно красивых шлюх.
– Не сомневаюсь, – вздохнул я. – Что ещё делать?
Ясно, что они ничего не скажут. В подтверждении этой мысли, мажор подмигнул и убрал руку с плеча. И как-то сразу стало не то чтобы пофиг, но часть груза с меня моментально слетела. Вряд ли мы поймаем девчонку. В Аушвице её уже не считают проблемой. Их машина набрала ту скорость, когда одиночка, стоящий на пути, не сможет остановить движение, даже разбившись насмерть… так они считали.
Освободившись от груза сомнений, я ощутил, что голоден. Направился к шведскому столу, оглянувшись на мгновение. Меня провожал неусыпный взор бывшего начальника охраны и почти сочувственный менеджера лагеря.
Молодой богатый повеса нырнул в толпу гостей, а менеджер пристроился третьим к парочке знакомых. Я начал надираться. Коньяк оказался замечательным. Закуска тоже. Сейчас хотелось именно этого, и я специально не пил таблеток, блокирующих алкоголь.
В чёрной зеркальной стене маячило моё отражение. Двойник. Ему уже хотелось сделать нечто эдакое. Выходящее за рамки.
Мы с близнецом рванули на поиски мажора, торжественно открывшего Освенцим. Несколько раз натыкались на выпивающие компании, не отыскивая цели. Приходилось извиняться. Наконец, мажор попался на глаза.
Он стоял в стороне от толпы и потягивал шампанское, беседуя с очень похожим на него человеком. Я не стал сразу подходить к ним, а прислушался к разговору.
