– Тут недалеко, – как ни в чём не бывало сказал он. Попытался сказать.
– Пойдёмте, – мои эмоции поутихли.
Мы молча шли вдоль лагерного забора. Мимо колючей проволоки, венчающей серые бетонные плиты, мимо сторожевых вышек и торчащих из тумана касок охранников. Мне казалось, что они напоминают харизматичные stahlhelm… Интересная штука – прошлое. Как колесо. Катится, вращается.
Мимо прошли нескольких манекенщиков, которые спешили на шоу.
– Демонстрация рабочей формы заключённых, – менеджер лагеря перехватил мой взгляд. Он так и сказал – «заключённых». Честно и откровенно.
– Что у них на щеке?
– Псевдотатуировка. Вшитая микросхема, оптико-реактивная тату. Совершенно безопасно для здоровья.
– Не сомневаюсь.
– Вы не подумайте, ничего такого… Татуировки есть даже у нас, – менеджер приподнял рукав пиджака, оголил запястье.
– Там ничего нет.
– Видна только в ультрафиолете. Хотите посмотреть? У меня есть фонарик.
– Нет. Поверю.
Мы помолчали немного. Перешли через железнодорожные пути и направились к малоприметному зданию, что проступило сквозь туман.
– Много заключённых?
Менеджер ответил не сразу:
– Их пока нет в лагере. Комплекс только открылся.
– Да ладно вам. Вы знаете, какой вопрос будем обсуждать. Вопрос о беглянке.
– Хорошо, – хмыкнул менеджер. – Раз сегодня день открытых дверей, и секретов нет… Предупреждаю, по документам всё в рамках закона. Наши бумаги будто из стали.
Продолжения не последовало, и мне пришлось снова спросить:
– Что производят заключённые?
– Всё подряд. Практически полный перечень продуктов ЕС. В опытных цехах освоены базовые технологии. Мы как промышленность и профсоюзы ЕС в миниатюре. Дело за увеличением объёмов. Нужно расширяться.
Мы зашли в здание. Обычное административное здание с вывеской «хозблок 2». Чистенькое. Без изысков. Со скромными цветами в горшочках на подоконниках.
Поднялись по лестнице на третий этаж. Зашли в кабинет.
– Они даже производят экипировку для собственных охранников, – ухмыльнулся менеджер.
Мы сели за стол.
– Вы сказали о расширении производства.
– Понадобится больше «рабочих».
– И более длительные сроки заключения.
– Простите, что?
– Это измеряется в человеко-часах, – зачем-то сказал я, не особо подумав. – Цена и люди через дефис. Сколько вы платите, чтобы к вам сажали людей?
Менеджер прищурился, а потом постарался состроить непонимающее выражение лица:
– Вы задаёте странные вопросы. Я готов поверить, что ослышался.
– И всё-таки сколько? Эта информация не выйдет отсюда.
